Которому нужны кровавые жертвы.
Потому что именно это он и делает. Он наклоняется, берет одну из моих грудей и прикусывает мягкую плоть так сильно, что она жжется.
Кровь покрывает его губы, когда он поднимает голову и рычит:
— Скажи мое имя.
Я сжимаю губы.
— Сесилия, скажи мое гребаное имя.
Слеза скатывается по моей щеке, и я отворачиваю голову в сторону, отказываясь дать ему то, чего он требует.
— Я сказал. Скажи мое имя. — Джереми снова кусает меня, и я кричу от боли, но не произношу его имя.
Он трахает меня еще безжалостнее, чем раньше, вбиваясь в меня до тех пор, пока я не соскальзываю по полу. Он трахает меня так, словно ему нужно, чтобы я чувствовала каждый дикий толчок.
Он трахает меня так, словно он на краю, и я могу либо спасти, либо столкнуть его с обрыва.
Это сыро и опасно. Беззаконно и первобытно.
Интенсивно и карающе.
Затем, наконец, я чувствую, как его семя покрывает мои внутренности в длинной струе.
Я хриплю, все еще пытаясь взять себя в руки, когда Джереми выходит из меня, использует несколько салфеток, чтобы вытереть мои бедра, а затем за руку поднимает меня на мои неустойчивые ноги.
Я отстраняюсь от него и разглаживаю платье, морщась, когда закрываю след от укуса. Тем не менее, я отказываюсь издать хоть звук и использую все свое достоинство, чтобы сохранить спокойствие. Он превратил меня в свою шлюху, но это только во время секса.
Если он думает, что я стану его игрушкой в реальной жизни, то у него на уме совсем другое.
Я приглаживаю волосы и тру под глазами, благодаря за водостойкую тушь.
Я не могу понять, почему одно прикосновение других парней превращает меня в кашу, но Джереми способен трахнуть меня, разбить мой мир на кусочки, и при этом я не чувствую угрозы.
Черт, у меня никогда не было приступов паники рядом с ним.
В поле моего зрения попадает крупное тело, и когда я не обращаю на него внимания, он поднимает мой подбородок большим и указательным пальцами, глаза сужены, челюсть сжата.
— Что это, блядь, было?
— Если хочешь, чтобы кто-то произнес твое имя, иди к своей Майе, — я откидываю волосы и выхожу оттуда. Я хочу выскочить вальсом, но мне приходится двигаться как можно медленнее, потому что меня тошнит.
И тут я вспоминаю кое-что очень важное.
Ава.
Глава 26
Потребность вогнать что-то в землю окрашивает мое зрение в красный цвет.
Мой кулак сжимается, но я не действую в соответствии с этими желаниями.
Или импульсам.
На самом деле, я расчетлив до мелочей и начинаю действовать только после того, как предвижу все возможные исходы определенной ситуации.