— И еще! — она стучит по столу передо мной. — Вам, ребята, не нужно издеваться над Крейтоном, когда он придет.
Я не могу сдержать улыбку, которая перекосила мои губы.
— И почему же? Тебе не нравится, когда мы дразним его по поводу его первых отношений, которые каким-то образом оказались с тобой?
— Ой, прекрати, — она игриво ударяет меня по плечу. — Ты же знаешь, какой он ворчливый и молчаливый, поэтому, как бы ты его ни дразнила, он ничего не скажет, а я обязана говорить от его имени, поскольку я его адвокат номер один и все такое. Суть в том, что я не хочу конфликта с вами, ребята.
— Не волнуйся. Мы просто подшучиваем над ним. На самом деле, мы все рады, что он больше не молчаливый ребенок среди нас. Кроме того, он прекрасно разговаривает, когда становится собственником по отношению к тебе.
Она краснеет, ее палец играет с соломинкой.
— Я знаю! Он застал меня врасплох, клянусь. Просто он мне так нравится, что иногда кажется, что это сон.
— Это точно не так. Кто бы мог подумать, что отсутствие интереса со стороны Крея было маскировкой? В любом случае, ты заслуживаешь счастья, Анни.
— О, прекрати. Я покраснела.
После того, как я позволила ей потрепать себя по розовым щекам, я прочистила горло.
— Ты планируешь рассказать своему брату о Крее?
Тот факт, что я знаю об отношениях Анники и Крейтона, а Джереми нет — это то, за что я чувствовала себя немного виноватой. Конечно, я не собиралась рассказывать ему, но надеюсь, что она расскажет, чтобы я не чувствовала себя ужасно из-за того, что скрывала это от него. Я не только знаю, как сильно он заботится о ней, но и не люблю хранить от него секреты.
Может быть, тогда тебе стоит рассказать ему о том, как ты помогла Лэну сжечь его имущество и поставить под угрозу его жизнь?
Я вздрагиваю от ужасного звука внутреннего голоса и заталкиваю его туда, где ему самое место.
— Нееет, — говорит Анни с неловким смешком, а потом резко затихает. — Я представляла, как скажу ему, и каждый раз представляла, как Крей и Джер либо ссорятся, либо убивают друг друга. Я люблю своего брата, но он вспыльчив.
Давай расскажи мне об этом.
Я наклоняюсь вперед в своем кресле.
— Ты не можешь скрывать это от него вечно, в конце концов он все равно узнает. Не думаешь ли ты, что будет лучше, если он узнает об этом от тебя, а не от какого-то случайного человека?
Она покачала головой.
— Эта тема и Джереми вызывают у меня мигрень. Я бы предпочла не думать о его реакции, которая будет либо жестокой, либо разрушительной, либо и тем, и другим.
Я делаю еще один глоток чая, позволяя жидкости успокоить мое пересохшее горло.
— Он всегда был против любых возможных твоих отношений?
Она приподнимает плечо.
— Думаю, они с папой считают, что никто не достаточно хорош для меня. У них комплекс бога Волкова, клянусь.
— Комплекс бога Волкова?
— Да, как будто никто не достоин нашей родословной, кроме русского. То есть, не совсем, но втайне они так думают. Может быть, я смогу убедить Крея начать пить водку, как молоко. Как думаешь, он согласится?
— Я думаю, он предпочитает вино.
— Я знала! Он иногда похож на старика..., — она осекается, оглядываясь за мою спину. На окно, я думаю.
Хотя я предпочитаю не иметь прямого вида на улицу, Аннике всегда нравится наблюдать за прохожими, махать ребенку здесь и улыбаться домашнему животному там.
Но сейчас она не машет и не улыбается. На самом деле, ее глаза прищурены, а губы сжаты.