Анника: Похоже, вам было так весело. Я определенно НЕ завидую, сидя в своей башне из слоновой кости.
Я сужаю глаза, но продолжаю читать.
Глиндон: Это было не так уж и весело. Илай появился, а Ава ушла, и да, это была катастрофа.
Ава: В этом доме мы не говорим о Том-Кого-Нельзя-Называть.
Глиндон: @Сесилия Найт. Жаль, что тебя не было рядом, чтобы успокоить ее. Ты единственная, кто знает, как это сделать. Она не переставала пить, играть на виолончели и плакать. Думаю, сейчас она уснет. Где ты вообще?
Выражение лица Сесилии устремлено вниз, пока она печатает ответ быстрыми, изящными пальцами.
Сесилия: Групповое занятие. Я буду поздно. Пожалуйста, проверь Аву @Глиндон Кинг. Поставь ведро у ее кровати и дай ей обезболивающее. Также вытри ей лоб холодным полотенцем и убедись, что будильник заведен. Тебе тоже пора спать, Глин, уже поздно. Разве ты не говорила, что завтра утром у тебя важное занятие?
Глиндон: Да, мама!
Сесилия выпускает длинный вдох, и я наклоняюсь к ней, заставляя ее запнуться, прежде чем полностью выдохнуть.
— Так я теперь групповое занятие?
Она прижимает телефон к груди и медленно смотрит на меня, словно персонаж из фильма ужасов.
— Понятие личной жизни тебе чуждо?
— Возможно.
Она выдыхает с трудом.
— Я должна вернуться и проведать своих друзей.
— Они взрослые, и, в отличие от того, что сказала Глиндон, ты не их мать, — я огибаю диван и сажусь рядом с ней.
Сесилия подтягивается и приклеивается к краю, пытаясь и безуспешно пытаясь создать между нами дистанцию. Я чувствую тепло, исходящее от нее, и горячую энергию, которая отражает мою.
— Не надо, — выдавливаю я из себя.
— Ч-что?
— Твоя нервная энергия возбуждает меня, так что, если ты не готова оседлать мой член, сбавь обороты.
Ее уши снова покраснели, и она потерла переносицу.
— С чего ты взял, что я нервничаю? Может, мне противно?
Я знаю, что эта агрессия — ответ на все мои приказы, и обычно я не ведусь на провокации. Но опять же, моя система никогда не была прежней с тех пор, как она появилась на моем пути. Я протягиваю руку, и она вздрагивает, но я уже схватил ее за волосы и прижал к старому кожаному дивану, который скрипит под ее весом.
Глаза Сесилии расширяются, когда я смотрю на нее сверху вниз.
— Похоже, у тебя неправильное представление о некоторых терминах. Должен ли я дать тебе реальную причину для отвращения?
Она поджимает губы.
— Ответь на гребаный вопрос, Сесилия. Должен ли я?
— Нет.
— Правильно. Нет. Не проси того, с чем не можешь справиться, — я отпускаю ее по той единственной причине, что прикосновения к ней, ее дрожи на моем теле, достаточно, чтобы я захотел ее трахнуть.
И я действительно не хочу причинять ей боль, а ей, должно быть, больно. Сесилия сжимает полотенце так крепко, что белеют костяшки пальцев, а потом бросается назад, чтобы сесть на другой конец дивана. Звук горящих поленьев наполняет гостиную и смешивается с ее учащенным дыханием, прежде чем она испускает вздох.