— Разве я похож на шутника?
— Нет, но ты, должно быть, сумасшедший, если думаешь, что я поеду с тобой куда угодно.
— Добровольно
— Что?
— Ты никуда не пойдешь со мной по доброй воле. Но я могу найти способ утащить тебя отсюда, и никто тебя не увидит.
— Мой брат и кузены там, наверху, — шиплю я, ища их взглядом.
Ну же, Лэн, даже твое безумие сейчас приветствуется.
— Они тоже не увидят, — говорит он непринужденно. — Если я решу, о тебе больше никто не услышит, и ты станешь жалкой статистикой.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику, потому что я знаю, я просто знаю, что для него это не шутка, и что если он решит, он может и обязательно сдержит свое слово.
— Прекрати, — шепчу я.
— Я могу подумать об этом, когда ты сделаешь то, о чем я просил раньше, и прокатишься со мной.
— Значит, у тебя есть связи, чтобы сделать то, чем ты угрожал? Если ты действительно похитишь меня, никто не узнает, что я пошла с тобой добровольно.
— Это правда, но я обещаю вернуть тебя в целости и сохранности.
— Прости, но я тебе доверяю.
— Хм. — Он поглаживает мочку моего уха, туда-сюда, как в жуткой колыбельной. —Что заставит тебя довериться мне?
— Ничего. — Я тяжело дышу, отчасти из-за того, что нахожусь в его присутствии, и из-за того, что он не перестает прикасаться ко мне. Я не очень хорошо реагирую на прикосновения, и это видно. — Я не доверяю тебе и никогда не доверюсь.
— Как я уже сказал, никогда не говори никогда. — Его глаза держат меня в заложниках секунду, две, и я клянусь, что на третью я загораюсь. — Как насчет того, чтобы доказать, что я держу свое слово?
— Как, черт возьми, ты это сделаешь?
— Я выиграю для тебя этот предстоящий матч.
— О, так ты побьешь Крея — который, оказывается, мой двоюродный брат — чтобы доказать свою точку зрения. Какой классический ход.
— Тогда я проиграю, — говорит он, не моргнув глазом. — Меня изобьют, но я докажу тебе свою точку зрения.
Мои губы раскрываются, но я быстро прихожу в себя.
— Я не хочу этого.
— Это то, что ты получишь. — Он снова гладит мои волосы. — И ты будешь наблюдать за каждым моментом, детка. Если ты посмеешь уйти, я отправлю этого твоего кузена в кому.
— Ты... не посмеешь.
— Наблюдай.
— Какого черта, зачем ты все это делаешь? Ты... сумасшедший?
— Возможно. В конце концов, безумие, зло и безжалостность безграничны и беззаконны. Лучше быть безумцем, чем обычным дураком. — Он наклоняется, и мое сердце перестает биться на долю секунды, когда он медленно, нежно целует мою макушку. — Жди меня, детка.
А потом он исчезает, как и остатки моего хрупкого рассудка.
Я только могу смотреть, как он прорывается сквозь толпу и направляется к центру ринга.