Андрей тянет руку ко мне. Я понимаю, что он хочет, чтобы я выложила свою ладонь в его, и, наверное, сейчас, если бы я этого не сделала, это было бы странно, поэтому я тоже протягиваю руку и касаюсь пальцами теплых, слегка влажных ладоней мужчины.
– Я знаю, что ты со мной не будешь. Никогда. Я знаю, что ты не откажешься от ребенка, и что ты любишь его до сих пор… своего Дорохова…
Машинально опускаю взгляд.
– И я не могу заставить тебя любить меня. Наверное, это был просто пик моего отчаяния. Я прошу прощения за это. Живи дальше, будь счастлива, как ты хочешь, с кем ты хочешь, я всегда буду тебя любить…
В груди что-то трескается, мне хочется плакать. Очень больно слышать эти слова. Слова, наверное, в какой-то степени очень сильные, потому что… разве слабые люди могут отпустить? Слабые ни на что не способны, и несмотря на то, что натворил Андрей, несмотря на эту аварию и то, что, скорее всего, у него будут проблемы с законом, если Саша не поможет, сейчас, он поступает очень сильно и смело, и, возможно, это связано с тем, что он чуть не погиб.
Наверное, ситуация, когда ты оказываешься на пороге смерти, меняет людей, что-то ломает в них. Поэтому… поэтому я не могу сдержать слез.
– Не плачь…
Он улыбается мягко, тепло, отчаянно.
– Я тебя отпускаю. И прости, что я не сделал этого раньше.
Глава 64
Саша
Стоя за поворотом в коридоре клинике, наблюдаю за тем, как Ая выходит из палаты Андрея, осторожно прикрывает за собой дверь и на миг застывает. Пальцами трет глаза. Наверняка вытирает слезы.
Я смотрю на нее, и кулаки невольно сжимаются.
Не могу видеть, как она плачет. И как я мог смотреть на это раньше? Как мог причинять ей боль?
Когда Ая уходит по направлению к лифтам, я выхожу из-за поворота и следую к палате. Минута и я захожу внутрь.
– Всё сказал, как договаривались? – сунув руки в карман, спрашиваю мудака.
Ни капли жалости к нему я не чувствую. И не собираюсь.
– Да, – выплевывает придурок, бросив на меня раздраженный взгляд.
Я недоверчиво сощуриваюсь.
– Уверен?
– Сомневаешься?
– Безусловно. Тебе подобным нет никакой веры.
– А тебе подобным типа есть? Ты ей изменял. Ты предавал ее, а потом вышвырнул из жизни. И спустя столько лет воспользовался ее слабостью. То же мне святой.
– Осторожнее с обвинениями…
Окидываю мудака неприязненным взглядом. В чем-то он прав, и все же… Его поступок гораздо более мерзкий и низкий. И я не собираюсь отдавать Аю и нашего ребенка ему.
– Если я узнаю, что ты сказал ей не то, о чем мы договаривались… Если она будет дальше себя винить и страдать…
– Пошёл к чёрту! Я уже ответил, что всё было по договорённости!
– Не психуй. Иначе судимости тебе не избежать. И вся твоя карьера накроется медным тазом. Журналюг по твою душу уже достаточно интересовалось. Мне ничего не стоит разрушить твою жизнь до основания.
Мудак ничего не отвечает, но от меня, разумеется, не укрывается то, как кривятся его губы.
– И не смей больше никогда появляться рядом с Аей. Удавлю, – говорю напоследок, после чего выхожу из палаты, оставив ублюдка молча проглатывать всё то дерьмо, что он натворил.