Прежде чем пойти спать, Цила повела подругу на кухню и с гордостью показала ей… пыхтящую в углу посудомоечную машину, прототип номер два на магическом кристалле. Впрочем, это была уже вполне реализованная модель, доведенная до ума мастерами Долормами, отцом и сыновьями — с баком, подачей горячей воды и системой самоочищения.
— Твоих рекомендаций и чертежей хватило, а остальное додумал господин Торл Л’Ланиль. Он просит разрешения выкупить у тебя эти… акции и патент. Обещает каждый год поставлять нам новую модель.
Юля хмыкнула. И не стала сразу отказываться от предложения альва-инженера. Все прежние задумки, которые увлекали и бодрили ее, с появлением Агаты отступили на задний план. Но это не означало, что живой ум «Странницы» перестал генерировать идеи. Теперь Юле хотелось разработать косметику для мам и младенцев (которой ей не хватало самой) и наладить выпуск канцелярских товаров, вроде карандашей и блокнотов. А еще неплохо было бы придумать удобный фасон платья для беременных.
— Сколько он дает? — спросила она.
— Семь тысяч золотых «орлов».
— Это серьезные деньги. Но раз господин Л’Ланиль предлагает стоимость целого дома, он уверен, что предприятие окупится. Мне надо подумать. Скорее всего, я соглашусь. Я не сильна в технике, меня сейчас больше привлекает разработка полезных мелочей для дам.
Цила помогла Юле укачать Агату. Баюкая малышку, она продолжала шепотом рассказывать последние новости:
— А наша-то госпожа Ол-Анеер выходит замуж.
— За кого? — ахнула Юля.
— За того врача, что лечил девочек из приюта. Он был настолько под впечатлением от душевных качеств Аввы, что продолжал ходить к ней в пансион, несмотря на сравнительно небольшие гонорары.
— Мне он показался хорошим человеком.
— Он откроет кабинет недалеко от пансиона и поможет Авве в ее нелегком деле. Осенью часть девочек идет в школу. А я…
Цила смущенно замолкла. Юля хитро прищурилась:
— Ну, договаривай, раз уж начала. Я же вижу, как ты изменилась. Все время отвлекаешься и заливаешься краской. Ты влюбилась?
— Я, кажется, скоро выхожу замуж, — пролепетала Цила. — Это средний сын мастера Долорма, Авек.
— Такой… высокий и смуглый? — подпрыгнула на кровати Юля. — Очень симпатичный!
— Я не виновата. Он первый начал, — сердито призналась Цила. — Авек занимался сетками для машинки. Мы с ним вначале больше всего ругались, уж очень он упрямый. Но мне ведь как женщине виднее! В общем, я настояла на своем, а он… подарил мне цветы. Потом пригласил на танцы… ну и…
Юля поспешила задать главный, по ее мнению, вопрос:
— Как он относится к Эни?
Цила гордо вскинула подбородок:
— Он ее удочерит. Ему плевать, что она ведьмочка. В их семье к магически одаренным девочкам относятся совсем по-другому. Долормы видят пользу во всем и в каждом. Они верят, что любой человек таков, какой он есть, по божеской задумке. Мне нравится их семья. И мне нравится Авек. Очень. Я его люблю.
— Тогда я спокойна. Завтра же навещу Авву! Она прислала мне письмо, такое доброе и радостное! Как хорошо, что у меня столько подруг и что они счастливы, как я!
… Эйт и Эйр прилетели на следующий день, принесли новости из скального замка. Альвы продолжали разбирать библиотеку, Конар по-прежнему служил средством передвижения, а Глэней стала проводником между его сознанием (пусть не полностью разумным, но обладающим достаточно высоким интеллектом) и людьми. Альвы позволили Глэней забрать себе несколько книг по целительству.
— Орл зовет ее в свой мир, а она почему-то упрямится, — веселился довольный Эйт, наворачивая кашу с мясом. — Но думаю, они все-таки договорятся.
— Даже не сомневаюсь, — Эйр хитро щурился, обсасывая куриную косточку.
— Даже после того, как она надела ему на уши букет полевых цветов с холмов, который он для нее нарвал, — хихикал Эйтиган.
— Даже после этого, — стараясь сохранять серьезный вид, кивал Эйридан.
Юля только качала головой и улыбалась. Целительницу можно было понять. Напыщенные высокородные альвы всегда относились к полукровкам как ко второму сорту. Как объяснить Глэней, что Орл совсем из другого теста? Несмотря на его аристократическое происхождение, он дружил с Эйметом и помог Юле. Если в его действиях и была корысть (желание переманить мать Девы-дракона в свой мир), уж Глэней он точно выбрал по велению сердца.
Глава 25
Юля думала, что будет тосковать по Танееру, но заботы о дочери не давали ей погрузиться в уныние. Каждый день радовал чем-то новым. Агата развивалась очень быстро. Она начала узнавать маму, Цилу и девочек, и Юле не терпелось показать Эйлану улыбку дочери.