— Вот это, — указала бойхайка на самое безобидное, и, расставив руки, терпеливо ждала, когда затянут корсет. От каблуков отказалась, надев изящные сандалии. Отошедшая на секунду Диана, вернулась с горящими глазами:
— В приёмной вас ожидает его императорское величество. Перенести обед туда?
— Ты так себя ведёшь, будто никогда не видела своего повелителя, — Хадаан потрогала симпатичные косички, облетающие её голову. — А ты молодец.
— Спасибо, госпожа… А императора и вправду не каждый вблизи увидеть может, я раньше и мыслить о подобном не смела!
— Что, так хорош? — понимающе хмыкнула Хадаан и оглядела себя в зеркало.
— Красив как бог, — вырвалось у служанки, и бойхайка рассмеялась. Где приёмная в её покоях она догадывалась, а потому направилась прямо к императору. — Сафмет!
Левая рука тут же оказался рядом, напугав камеристку, так и не понявшую, откуда появился воин. Она заговорила с ним на родном языке:
— Ты был вчера у моих покоев?
— Нет, как и приказала хо-каана, — мужчина низко склонил голову. — Но я видел, как пьян был Амадей Дементий. Он хоть что-то смог сделать?
— Сафмет, — укоризненно покачала головой девушка. — Оставь свои мысли при себе, — и уже на фрисском, войдя в приёмную, — ваше императорское величество, — она приложила кулак к груди, склонив голову.
— Хадаан, вы прекрасны как рассветное солнце, — император приложил тыльную сторону пальцев ко лбу, а потом распрямил ладонь, будто указывая в небо – знак восхищения и одобрения.
— У нас солнце зовётся Акином, он мужчина и воин, но мне приятно ваше сравнение, — хмыкнула девушка.
— Как ваше… самочувствие?
— Лучше, чем вы могли бы подумать, — она села в кресло и указала Самору на соседнее. — Отобедаете со мной?
— С удовольствием!
— Диана, возьми часть и поешь вместе с Сафметом, — служанка не пошевелилась. — Мне дважды повторять? Побольше мяса бери.
— Да, госпожа, — бледная от неловкости, девушка собрала на поднос немного еды, и собиралась было уходить, когда Хадаан, закатив глаза, водрузила ещё несколько блюд.
— Чай не птичка. Ешь спокойно… — и хо-каана улыбнулась императору. — Я не видела вашего брата сегодня.
— Что? — Самор моргнул, выходя из своих мыслей. Что за странные эти дикари, будто в империи слуг морят голодом, честное слово… — Мой брат? Он с утра разбирает документацию, сейчас не знаю, куда он запропастился. Вы не видели его утром?
— Нет, Амадей Дементий встал раньше меня…
— Называйте его просто по имени, или же супругом, — поправил император, наблюдая, как бойхайка намазывает на хлеб масло, кладёт на него сыр, мясо и овощи и протягивает ему.
— Это вам, — она улыбнулась. — Называть по имени? Амадей или Марк?
— Лучше Амадей.
— А вас?
— А меня Самор.
— Почему не Марк?
— Наследников и императоров называют по второму имени, мы ведь все Марки, — мужчина хмыкнул. — А как принято у вас? Как вы обращаетесь?
— В семье — ко всем по именам или кличкам, которые придумываем сами, и всегда на «ты», как и к тем, кто ниже по званию или положению. Но к каану всегда на «вы».
— Почему так?
— Правитель говорит за весь народ, за его словами сотни тысяч человек, слуга же один и говорит только за себя.