— Графом фон Морбургом?
— Ну да, у него еще окладистая черная борода.
— А, теперь понимаю! Эти господа здесь! Вам, может быть, нужен господин фон Зольбах?
— Да, он! Попросите его сюда на минутку.
— Слушаюсь.
Распорядитель ушел, и через несколько минут в прихожей появился очень элегантно одетый господин. Он остановился у дверей, удивленно ища глазами того, кто его вызывал. Сыщик подошел к нему и вежливо поклонился:
— Я имею честь видеть господина фон Зольбаха?
— Да, — ответил тот. — Это вы хотели говорить со мной? Но я не имею удовольствия вас знать…
— Я лорд Эсдерс, — ответил Пинкертон, — и хотя я не знаком с вами, я много слышал о вас, а потому позволю себе обратиться к вам с почтительной просьбой.
Фон Зольбах учтиво ответил:
— Я вполне к вашим услугам, милорд!
— Видите ли, дело в том, — сказал Пинкертон, — что я хотел бы с полчаса понаблюдать за одной личностью, которая находится сейчас здесь, в этом ресторане. Для этого мне надо бы незаметно пройти в зал, и я прошу вас сопровождать меня, словно старого знакомого. Подведите меня к вашему столу и представьте своему обществу!
Зольбах медлил с ответом: дело требовало некоторого размышления. Но Пинкертон сказал сердечно:
— Даю вам честное слово, что вы и ваши друзья в течение часа узнают о причинах моего поведения!
Тогда Зольбах решился:
— Хорошо, идемте! Я питаю к вам доверие: судя по вашей внешности, нельзя предположить, что у вас есть какой-то коварный замысел.
Зольбах тотчас же вошел в роль. Он взял Пинкертона под руку и прошел с ним через весь зал до столика, где сидели его знакомые. Столик стоял в самом углу, и Пинкертон сразу увидел, что Спенсер все еще там, среди всех этих нарядных дам и господ.
— Позвольте, господа, — сказал Зольбах, — представить вам лорда Эсдерса, с которым я познакомился в Лондоне. Я от души рад, что лорд разыскал меня здесь…
— Надеюсь, я вам не помешаю, господа, — произнес Пинкертон с сильным английским акцентом. — Но я хотел перед отъездом провести хоть час в обществе моего друга Зольбаха.
Зольбах познакомил мнимого лорда со всеми присутствующими, в том числе и с «графом» Гайно фон Морбургом, который вежливо поклонился незнакомцу.
Пинкертон сел за стол напротив Джерарда Спенсера. Он вступил с присутствующими в разговор самого невинного характера и особенно много говорил с Зольбахом, который все-таки, незаметно для других, относился к нему с легким недоверием. «Граф» Морбург несколько раз обратился к мнимому англичанину с вопросами:
— Вы давно в Берлине, милорд?
— Да, — ответил Пинкертон, — и я сильно скучаю.
— Вы путешествуете по Германии ради удовольствия?
— Я приехал сюда на охоту, — ответил сыщик. Никто из присутствующих и не догадывался, за какой дичью охотится этот «лорд».
— А бывали ли вы в Америке? — спросил Спенсер.
— О да! Я бывал в Нью-Йорке и в других больших городах и много там охотился.
— Охота, должно быть, ваша страсть, милорд?
— Да, только я люблю охотиться на редкую дичь, — ответил Пинкертон.
Одна из молодых дам спросила: