🕮 Читать книгу «Друг моего брата» онлайн

— Что-то мне подсказывает, что с моим напряжением массаж пальцев поможет только в том случае, если стимулировать их о физиономии моих врагов.

Но руку все-таки протянула. Богдан надел колпачок на ручку и начал поочередно надавливать на разные точки. Не знаю как насчет снятия напряжение, но массаж был определенно приятным. Алекс с друзьями обсуждал предстоящий семинар и я, радуясь, что в мире еще остались темы для разговоров, которые не затрагивают мою личную жизнь, расслабленно закрыла глаза.

Через пару минут Богдан весело сказал: — Готово!

Я открыла глаза и увидела, что на каждом пальце моей правой руки красовались огромные синие перстни.

— Теперь все будут знать кто здесь пахан, — заржал Богдан.

Я в шоке посмотрела на Булавина, он тоже лыбился во все тридцать два..

— Предатель!

— Да ладно, — отмахнулся друг. — Ты ж сама улыбаешься.

С удивлением я отметила, что он прав. Выхватила у Богдана ручку и развернулась к другу:

— Твоя очередь!

Алекс послушно дал мне руку и я начала выводить рисунок на тыльной стороне его ладони.

— Фемида? — удивился Богдан.

— Что, слишком банально? Ничего другого в голову мне не пришло. Пусть все знают, что перед ними будущий служитель закона, — весело заявила я.

— Твоя Фемида больше похожа на модель Виктории Сикрет, — заметил Богдан. Он вытащил из рюкзака еще одну ручку и схватил вторую руку Алекса. На ней он на

чал выводить контур булавы, а я улыбнулась, вспомнив, что так друга называли в школе.

Мы были настолько увлечены работой, что не заметили, когда к нашему столу подошли Макс и Глеб. Первой опомнилась Алена, расплылась в улыбке и томным голосом сказала:

— Привет, мальчики.

Я закатила глаза и продолжала делать вид, что слишком занята, нанося последние штрихи на чаши весов. Богдан прав, платье Фемиды получилось слишком облегающим, но в целом вышло неплохо.

— Отличные тату, — Урицкий кивнул на мою руку и плюхнулся на соседний стул. Макс же предпочел остаться стоять.

— Полина, нам надо поговорить. Я тебе вчера звонил весь вечер, даже приезжал, но ты не открыла.

Значит мне не показалось. Когда я лежала в ванной, мне действительно слышалось, что кто-то звонил в дверь, но так как желания видеть кого-либо у меня не было, я решила не открывать. Телефон я, конечно, тоже отключила.

— Нет, не надо, — упрямо заявила я. А про себя добавила, что поговорить нам надо было четыре года назад, но тогда он меня слушать не захотел.

Макс не стал настаивать, тяжело вздохнул и развернулся. Я думала, что Урицкий отправится вслед за другом, но он остался сидеть. Я вопросительно посмотрела на него, сегодня Дианы с нами не было, соответственно, ему за нашим столом делать было нечего.

— Всегда мечтал о татуировке, — с наглой улыбкой заявил он.

Я уже открыла рот, чтобы послать его подальше, но вдруг передумала:

— Отлично! Я как раз закончила с Алексом.

Он протянул мне свою руку, но я помотала головой: — Нет, мне нужно больше места, расстегивай рубашку.

Богдан присвистнул и затянул “золотые куполаааа, на груди наколоты”, а Глеб с самодовольной улыбкой начал расстегивать пуговицы. Алена с Алисой, до этого равнодушно наблюдавшие за нашим баловством с тату, теперь жадно взирали на торс Урицкого. И обвинять их в этом я не могу, потому что там, действительно, было на что посмотреть.

Помню, лет в пятнадцать, они с Максом впервые серьезно увлеклись спортом. Тогда они каждое утро занимались на турниках во дворе дома Урицких. Макс просил отца установить спортплощадку в нашем саду тоже, но тот считал, что спортивный комплекс не впишется в общий дизайн. И вот спустя несколько месяцев мне посчастливилось поприсутствовать на их тренировке. Оба друга к тому времени обзавелись прессом и довольно рельефной мускулатурой. Но только почему-то кубики на животе брата меня впечатлили не так сильно, как на Глебе.

До этого Урицкий был для меня кем-то вроде второго старшего брата, такого же занудного и противного, вечно оберегающего меня: на это дерево не лезь, высоко; здесь не бегай, тут битое стекло; с теми не общайся, они обидят и все в таком духе. И в этот день я, кажется, впервые обрадовалась, что никакой он мне не брат, а значит кровное родство не помешает мне выйти за него замуж. Господи, кто-нибудь, застрелите меня, четырнадцатилетнюю.