Я вдруг вспоминаю страшные сновидения и невольно вздрагиваю. Тимур наклоняется и касается губами моего виска, а затем возвращается к готовке, наливает мне кофе.
— Ты хорошо спала сегодня? — спрашивает он между делом.
Я чувствую, что он проверяет, пытается выяснить, слышала ли я что-то ночью… Или мне только кажется, и моё воображение играет со мной?
— Я легла спать вечером, у меня болела голова, — отвечаю я.
Даже искусные лжецы мне бы позавидовали, поскольку я и глазом не моргнула.
Тимур говорит о том, что сегодня у него есть дела дома, он будет работать за ноутбуком.
Интересно, какие такие у него дела? Не связано ли это с ночным происшествием? И тут на глаза мне попадается царапина у Тимура на шее. Совсем свежая, ещё алеет, хоть ворот рубашки и прикрывает её, но недостаточно хорошо, поскольку я отчётливо наблюдаю покрасневшую кожу.
Я знаю, что он не ответит, но стоит попробовать.
И почему я такая любопытная, зачем мне это! Самое время уносить ноги, но меня не покидает уверенность, что Тимур не причинит мне зла.
— Ничего не случилось? — наконец задаю я вопрос, который мучает меня всё утро.
— Нет, — выдержав паузу отвечает он.
Что ж, похоже, Тимур лжёт ещё лучше меня.
В комнате повисает пауза. Я смотрю на Тимура, а он на меня.
— С чего ты взяла? — наконец спрашивает он.
— Твоя шея, — говорю я. — Вот тут, — я показываю на себе.
Тимур касается царапины и ухмыляется.
— Веткой поранился, — отвечает он, беспечно пожимая плечами.
— Веткой? — хмыкаю я.
— Ну да, а что? — бросает он щурясь.
— Да хватит тебе! Почему ты держишь меня за идиотку? — кричу я, вскакивая.
Тимур непонимающе поднимает бровь.
— Извини!? — гремит он, также поднимаясь.
Я теряюсь, чувствуя, что переступила черту, тонкую грань, позабыв о том, что этот мужчина вряд ли потерпит какого обращения. Но мне уже поздно отступать и я решила объясниться.
— Ты скрываешь свою деятельность, — уже не так смело продолжаю я.
— Да, потому что это не твое дело! — холодно цедит он каждое слово.
— Я видела! — выкрикиваю я.
Он смотрит на меня так, будто я мелкая собачонка, которая сорвалась с поводка хозяина и теперь тявкает на незнакомца. Его взгляд холодный, колючий, высокомерный…
— Что ты видела? — его брови взлетает вверх, — итак?
Я зашла слишком далеко, чтобы отступать.
— Я видела, как ночью ты привёз кого-то, я почти уверена, что девушку и спрятал её в бане! — тяжело дыша отвечаю я.