Мне снится Глеб. Он целует меня, обнимает, а затем уходит. Я хочу вернуть его, зову, кричу, но вместо крика слышен лишь тихий шёпот. А затем, он вдруг возникает передо мной. Такой красивый, притягательный, мой! И мы целуемся. Так жарко и неистово, мне так хорошо, что от наслаждения я закрываю глаза, затем открываю, и понимаю, что целую я вовсе не Глеба, а Тимура! Я пугаюсь и затем просыпаюсь.
Какой странный сон!
Солнце уже не такое яркое, близится вечер. Я смотрю на экран телефона, ни единого звонка или сообщения. Да уж.
Выглядываю в окно, внедорожник Тимура стоит под окнами. Значит мне не показалось, и он действительно уже вернулся.
Очень хочется есть, поэтому не долго думая, спускаюсь вниз. Припоминаю, что сегодня только кофе пила и ничего больше. Стоит заботиться о себе получше, я как никак беременна, а ребёнок не виноват, что его отец оказался предателем.
Почти половину первого этажа занимает кухня-гостиная с большим камином, диваном и дубовым столом. По телевизору вещают новости, а Тимур, надо признать, невероятно сексуален в фартуке, он что-то готовит у плиты.
— Проснулась? Ну, ты и спишь, конечно, я уже боялся, что мне придётся ужинать в одиночку! — бросает он, даже не повернувшись. — Садись пока на диван, пара минут и всё будет готово. Признайся, ты на запах спустилась!
Я улыбаюсь, — Пахнет восхитительно!
Что-то не припомню, чтобы Тимур прежде готовил! Было пару раз, не более. Что ж, он явно пытается меня поразить, но это лишнее. Я чётко сказала ему о своей позиции и не намерена давать слабину. Я точно ещё не простила Глеба, но уверена, что мы должны помириться, как никак, я ношу его ребёнка!
Мы начинаем ужин молча.
Я понятия не имею о чем говорить, хотя, казалось бы, сказать надо много, а Тимур, похоже, не хочет тревожить меня расспросами.
— Очень вкусно, — хвалю я стейк, нарушив молчание.
— Да врёшь всё! — бросает он, коварно мне улыбаясь.
— Нет, правда. Слушай, я обещала рассказать тебе о том, что со мной случилось…
— Если ты не хочешь, это не обязательно. Мне не важно.
Тимур говорит убедительно, но я то знаю, он собственник, он не похож на тех людей, которым не важно, это не так. Что ж, если он не хочет слушать или делает вид, что не хочет, я ничего говорить не буду.
— Вы разошлись со своим парнем, я правильно понял? — тут же задаёт он вопрос.
Всё равно ему, как бы не так!
— Ну… да…, - киваю я.
— Вот и всё, что ещё говорить об этом. Он поступил подло, он же виноват?
— Отчасти, — пожимая плечами отвечаю я.
— Ну и всё. Забудь и ешь.
Я то ем, только вот есть одно обстоятельство, очень важное, узнав о котором, я уверена, Тимур уже не будет так благосклонен ко мне.
А именно, моя беременность.
На ум приходят мыльные оперы, где я, будучи героиней одной из них, могла бы прямо этим вечером переспать с Тимуром и потом сказать, что этот ребёнок его.
Но это было бы слишком жестоко. Нет, об этом не может быть и речи. Как бы Тимур не вёл себя в прошлом, чтобы между нами ни происходило, он не заслужил воспитывать чужого ребёнка.
По хорошему, конечно, нужно сказать про ребёнка, но я боюсь, что Тимур немедленно выгонит меня прочь.
Мои мысли прерывает телефонный звонок, разумеется не мой. Похоже, что обо мне забыли все и разом.
— Да? — отвечает Тимур. — Что, ты уже приехал? Ну хорошо, сейчас я открою ворота.