— Нет, он сказал совсем другое. Но я потеряла бдительность, Бэт. И он сделал мне больно.
— Так что теперь ты должна решить, насколько это важно для тебя. Если бы тебе была гарантирована долгая, счастливая жизнь здесь, с Дексаром, ты бы согласилась?
— Я не знаю.
— Тогда скажи мне вот что. Как ты думаешь, почему он не рассказал тебе о пророчестве?
— Он сказал, что это потому, что я думаю, что он хочет, чтобы я была здесь только по этой причине.
— И это правда?
— Да.
— Так можно ли винить его во лжи? Если парень действительно испытывает к тебе чувства — а это видно любому не вооруженным глазом, — значит, он солгал тебе, потому что не хотел причинить тебе боль. И потому что знал, что ты ему не поверишь. Он был прав?
Я ковыряю нить, вытрепавшуюся из подушки. Честно говоря, я отталкивала Дексара с того самого момента, как мы переспали, и поняла, что сама того не желая, была очарована. Я бы ухватилась за любую причину, чтобы заменить мое растущее влечение гневом.
— Ничего подобного, — упрямо говорю я, но жар в моих словах куда-то пропал, и теперь я просто чувствую себя подавленной и измученной. — Я слышу, что ты говоришь, — вздыхаю я. — Я тоже ему врала. Так что мы оба — парочка лжецов, уличенных в обмане.
— Ты можешь расценивать и с такой точки зрения. А можно и с той стороны, что вы оба пытаетесь защитить себя. И люди делают это только тогда, когда боятся быть уязвимыми.
— Когда ты успела стать такой мудрой?
Бэт смеется, вытягивая ноги на полу перед нами.
— Где-то между тем, как попасть в эту ловушку и согласиться вернуться в этот лагерь с Зариксом, я осознала, насколько коротка жизнь. Мы пережили нечто невероятное, Алексис. Тот факт, что мы все выжили в этой катастрофе, не что иное, как чудо, и найти браксийцев? Это же просто невероятная удача.
— Или судьба, — мрачно бормочу я, думая о дурацком пророчестве.
Бэт снова смеется, ее смех, словно музыкальный перезвон.
— Или судьба. Как бы то ни было, у нас есть выбор: будем ли мы жить в настоящем? Или мы надеемся на будущее, которое нам не гарантировано?
— Поэтому ты решила остаться?
Она отрицательно качает головой.
— Я решила остаться, потому что мысль о том, чтобы быть вдали от Зарикса, была невыносима. На твоем месте я бы представила себе жизнь, в которой ты никогда больше не увидишь Дексара. Если тебя устраивает такая жизнь, то у тебя нет никаких проблем. Стряхни с себя это пророческое дерьмо и жди своего часа, пока не сможешь убраться отсюда к чертям собачьим.
Я пытаюсь игнорировать отрицание, которое мгновенно пронзает меня.
— Как думаешь, я слишком остро отреагировала?
Бэт бросает на меня сочувственный взгляд.
— Думаю, что ты отреагировала, основываясь на своем жизненном опыте. Думаешь, Дексар обвинит тебя в том, что ты расстроилась? Он ожидал этого, поэтому и не сказал тебе. Это был глупый ход? Конечно. Но парень привык все время держать все под контролем. Он, вероятно, барахтается так же, как и ты.
Я вздыхаю. Теперь, когда я немного абстрагировалась, я понимаю это. Я вызверилась на Дексара, доказывая, что он был прав, не сказав мне. Хотела бы я, чтобы он сказал мне раньше? Конечно. Но могу ли я винить его? Нет.
— Быть взрослым иногда отстойно, — бормочу я.
— Это точно. Что ты собираешься делать?
— Я дам ему несколько часов, чтобы он остыл, а потом пойду поговорю с ним, — вздыхаю я. — Отвлеки меня. Расскажи мне, как ты?
Бэт усмехается.
— Ну, у меня есть моя прекрасная новая танцевальная студия. Думаю, что должна поблагодарить тебя за... эй!