— Невозможно, — фыркает Оркан. — Никогда бы король браксийского племени не стал бы общаться с вуальди.
Андон игнорирует его, обращаясь непосредственно ко мне.
— Я бы тоже не поверил, катай. Однако многочисленные источники сообщают об одном и том же. Лафа был не так осторожен, как следовало бы.
Я откидываюсь на спинку кресла, пока советники бормочут между собой. Оркан медленно поднимается на ноги, тяжело вздыхая.
— Если бы Лафа планировал какой-то сговор с вуальди, он бы постарался, чтобы его никто не заметил. Неужели мы действительно хотим рисковать той небольшой договоренностью с племенем Лафы из-за этих необоснованных слухов?
Андон снова игнорирует старшего мужчину, обращаясь непосредственно ко мне.
— Это не слухи. Факты. Лафа несколько раз был замечен с вуальди. Я не согласен с тем, что король племени был бы осторожен. Он постепенно теряет все больше и больше территорий, и его племя становится все меньше по мере того, как его воины примыкали к более крупным и оседлым племенам. За последние несколько лет мы сами приняли девятерых из них.
Я поднимаю бровь. Андон оказался осведомленным и способным. У меня такое чувство, что если бы его спросили, парень смог бы назвать всех этих воинов и остальных, кто поклялся в верности нашему племени за последние годы.
Я могу назвать тех немногих воинов, которые ушли. В моей голове всплывает лицо Варика, и я отталкиваю его.
— Паранойя, — огрызается Оркан, и воины рядом с ним согласно кивают.
— То, что ты называешь паранойей, я называю подготовкой, — тихо говорит Андон.
— Послушай, ты...
— Хватит, — отрезаю я.
В комнате воцаряется тишина, пока я думаю. За последние несколько лет я стабилизировал положение в этой части планеты, запретив бесконечные междоусобицы между браксийскими племенами. Племя Ракиза — второе после моего по численности, и он тоже ценит мир.
Однако Лафа уже долгое время борется за власть.
— Я хочу, чтобы на его территории было больше шпионов, — говорю я. — Если он планирует каким-то образом воспользоваться нестабильностью, вызванной нападением вуальди, он станет показательным примером для остальных.
Я оглядываю двенадцать воинов, которые составляют мой совет.
— Что-нибудь еще?
Они качают головами и встают, когда я ухожу.
Как только я усаживаюсь в свое любимое рабочее кресло, колокольчики объявляют о еще одном визитере.
Человеческая женщина — Бэт, я помню — стоит передо мной, опираясь на костыли, Тазо стоит позади нее.
— Привет, — говорит она.
— Привет. Что тебе нужно?
Она выглядит смущенной и ненадолго прикусывает губу, прежде чем слова срываются с ее губ.
— Я слышала, что здесь есть еще одна человеческая женщина. Хотела спросить, можно ли мне ее увидеть?
Перед глазами мелькает лицо Алексис, и я стискиваю зубы. Мой первоначальный инстинкт — отказать, и я едва сдерживаюсь, чтобы не приказать этой женщине уйти.
Алексис узнает, что ее подруга здесь. И тогда она еще больше рассердится на меня. Я не хочу видеть ярость в ее ледяных глазах, когда она смотрит на меня. Мне нравится, когда они смягчаются и лучатся от смеха.
— Ты можешь ее увидеть, — говорю я наконец. — Но имей в виду, что Алексис останется здесь. Со мной.
Слова выходят сами собой. Я как дракон, охраняющий свою орду, когда дело касается Алексис. Я уже завидую тем, кто проводит с ней время, хотя она здесь всего один день.
— Хорошо, — соглашается Бэт.