– Я хороший парень. Спроси любого, ― легкомысленно шутит он.
– Это не то, о чем я слышала.
– Твой брат так не думает обо мне.
Его мнение для меня - единственное мнение, которое когда-либо имело значение.
– Я говорю серьезно, Шэй. С чего ты вообще беспокоишься? Я для тебя никто.
Он ненадолго задумывается над этим, его счастливое выражение лица снова становится серьезным.
– Ты хочешь правду?
– Да.
– Потому что мне нужно верить, что кто-нибудь в Вегасе сейчас проявляет такую же доброту к моей младшей сестре.
Грубая стальная цепь, сжимавшая мое сердце с тех пор, как я ступила на землю США, вдруг поддается и ослабевает. Мои собственные очки жалости к себе снимаются с моих глаз, и впервые за сегодняшнюю ночь, когда я обращаю свое внимание на семью Келли, пировавшую среди радостной толпы, я вижу боль, скрытую за их улыбками.
Я вижу, как мой муж скрывает свою грусть по отсутствующей сестре, окружая себя своими людьми и напиваясь по ночам. Я замечаю, как Колин стоит на страже в стороне, внимательно наблюдая за своим бесстрашным лидером, следя за тем, чтобы никакая внешняя угроза не могла причинить ему вреда, пока он топит свою печаль.
Я вспоминаю, как Найл Келли не желал смотреть на меня. Как его жена, Сирша, была способна сказать мне лишь пару слов, поскольку мое присутствие должно быть болезненным напоминанием о дочери, которую они потеряли из-за договора.
И последнее, но не менее важное: передо мной сидит Шэй, который всю ночь пытался занять свои руки и мысли и отвлечься от судьбы сестры, стремясь найти тепло в объятиях любой женщины.
Келли могут быть дикими зверями, о которых предупреждал мой брат, но даже животное способно чувствовать боль от любви и потери. Именно откровенность Шэй заставила меня уступить его желаниям.
– Один танец, ― говорю я наконец.
Он сразу же широко улыбается.
– Один танец, ― соглашается он. – Только дай мне две секунды, ― говорит он и убегает к диджею на другой стороне комнаты.
Я стараюсь не ерзать на своем месте, пока жду его возвращения.
Но когда он возвращается, я не могу сдержать трепета сердца в груди, когда он протягивает мне руку.
– Могу я пригласить тебя на танец?
– Как же я могу отказать в такой просьбе?
Virgen de Guadalupe, ayúdame - Дева Мария, помоги мне.
Глава семь
Тирнан
– Шэй определенно пошел и сделал это сейчас, ― слышу я, как один из моих людей говорит позади меня.
– Нельзя увидеть красивую девушку и не наложить на нее руки. Позор, ― критически произносит другой.
– Босс, я думаю, ваш брат старается улизнуть с вашим призом. ― Еще несколько человек бессовестно гогочут.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, по какому поводу хихикают все мои люди, и вижу, что моя жена идет рука об руку с моим братом, когда он ведет ее на танцпол.
Музыка внезапно останавливается, как только их ноги касаются винила, заставляя всех, кто танцевал, разойтись в стороны, освобождая пол для моей новой невесты, которая должна станцевать свой первый танец с моим братом, не меньше.
Обычай говорит, что эта честь должна быть оказана мне, но, видимо, Шэй не разделяет этого мнения.