– Шэй Келли на два года моложе тебя. Двадцать пять, если правильно помню. Но не давайте его молодости обмануть тебя, он так же страшен, как и Тирнан. Он натянет заманчивую улыбку, сладко заговорит, вольется в доверие, а потом перережет тебе горло, когда ты повернешься спиной. С ним ты никогда не предвидишь этого. Его жертвы точно не ожидали. Он - любимый киллер ирландской мафии. И если слухи правдивы, то он никогда не промахивался мимо цели.
Глоток.
– Я теперь боюсь спрашивать о Колине. ― Я улыбаюсь, обескураженная.
– Тебе следовало бы, потому что по сравнению с Колином, Шэй - просто кошечка. По возможности держись от него подальше.
– Почему? ― Я заикаюсь, ненавидя страх, который течет по моим венам.
– Он не слишком многословен, но я знаю, что именно он ответственен за каждую бомбу на наших складах на Восточном побережье. Он гений в изготовлении бомб и имеет необычное пристрастие к огню и динамиту. Ходят слухи, что он любит поджигать своих врагов, чтобы посмотреть, как кожа сходит с их костей. Если можешь, держись подальше от этого больного урода. Я буду спокойнее спать по ночам, если будешь так делать.
Я тоже.
– Это все? Это вся семья? ― спрашиваю я, беспокоясь, что мой брат держит личность еще одного монстра близко к сердцу.
– Если не считать их младшей сестры, которая, вероятно, уже на пути в Вегас, чтобы выдать ее замуж, то был еще один брат. Он умер некоторое время назад и не принимал участия в войне, так что я мало что о нем знаю. Я знаю, что у них есть куча дядей и двоюродных братьев, но ни один из них не достоин упоминания. Кроме того, у кого есть время перечислять их всех? Они очень серьезно относятся к своему католическому воспитанию, так что плодятся как дикие кролики, рожая детей направо и налево. И они следят за тем, чтобы все члены их семьи тянули свою ношу, лишь бы их рука была в горшке. В обществе фамилия Келли - это синоним магнатов строительства и недвижимости, а также любимых филантропов. Бостон их обожает. Город возвел их на пьедестал, как ирландских святых. Они не замечают их преступной деятельности и наслаждаются плодами их щедрости. Так что не удивляйся, если завтра на твоей свадьбе не будет много счастливых лиц.
– Что ты имеешь в виду? ― спросила я, сбитая с толку.
– В смысле, они предпочли бы сохранить свою ирландскую кровь чистой и не загрязнять ее нашей, Роза. Вот что я имею в виду. Разве ты не обращала внимания? Они ненавидят нас. Они брызжут слюной при одном только упоминании имени Эрнандес.
– Значит, ты утверждаешь, что они ненавидят меня? Если даже мы никогда не встречались раньше, они все равно меня ненавидят. Так что ли?
Мой брат издал еще один долгий вздох и кивнул головой.
– Да.
Я качаю головой, удивляясь, как это отец мог вот так запросто отослать меня к волкам.
Как ты мог, Алехандро?
Теперь, зная то, что ты знаешь, как же ты не пытался уберечь меня?
Защитить меня от такой жестокой судьбы?
– Если все, что ты говоришь, правда, то можешь перерезать мне горло сейчас и прекратить мои страдания, hermano - брат. Как же мне гарантировать родословную с такой семьей? ― Я отнекиваюсь, вместо того чтобы высказать то, что действительно болит в моей душе.
Алехандро обхватывает мои щеки ладонями и прижимает меня к себе.
– Но Роза, разве ты не видишь? Это именно то, что ты должна сделать. Многие не ожидают, что ты будешь иметь какое-то влияние на Келли, но и они, и Мигель будут ждать внука. И очень скоро.
Я хорошо слышу предупреждение в его тоне. Если я не рожу Тирнану сыновей, то опозорю свою семью. И между откровенной враждебностью Келли ко мне и гневом моего отца, я не знаю, которого из них мне следует бояться больше, если я не выполню его просьбу. Разве не для этого, в конце концов, я выхожу замуж за этого незнакомца? Чтобы обеспечить смешение кровных линий, чтобы гарантировать верность двух наших семей?
Со всей храбростью, на которую я только способна, я усаживаюсь прямо и отстраняюсь от рук брата, не сводя с него взгляда.
– Я в курсе, чего от меня ждут, Алехандро. Я родилась женщиной. Я знаю, какова моя роль.
Мой брат откидывается в кресле, выражение его лица превращается в чистый холст, лишенный всяких чувств.
– Мы все несем свои тяжкие испытания. Пол не имеет к этому никакого отношения.
Когда стюардесса приносит ему скотч, он выпивает его одним глотком.
– Я освежусь перед посадкой. Я рекомендую тебе сделать то же самое.
Затем он встает со своего места и идет в заднюю часть самолета, закрываясь в отдельной спальне.
Прислонившись головой к подголовнику, я размышляю о том, как могла бы сложиться моя жизнь. Я все еще помню ту ночь, когда Мигель объявил, что я обещана Келли. Тем вечером я собрала в сумку все, что для меня что-то значило, с твердым намерением сбежать от такой судьбы. Я бы тоже сбежала, если бы Франческо не пришел ко мне в спальню, чтобы проверить, как я справляюсь с новостью о помолвке. К несчастью для меня, мой младший брат взглянул на сумку, в которую я собирала вещи, и понял, что именно я собираюсь сделать.