– Они первые в моем списке. ― Я улыбаюсь.
Я перехожу на другую сторону церкви, где стоят свечи, и начинаю свой ритуал молитвы за мужчин в моей жизни. Я настолько поглощена своей задачей, что не слышу, как кто-то подходит ко мне сзади, пока не становится слишком поздно. Сильные руки закрывают мне рот, чтобы я не закричала, и прежде чем я успеваю поднять голову, чтобы посмотреть, кто это, нападающий наносит мне удар по голове, от которого я теряю сознание.
В следующий раз, когда я открываю глаза, я уже привязана к большому столбу с руками за спиной. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я вижу перед собой небольшой алтарь, а отец Дойл вышагивает взад-вперед, бормоча про себя.
– Отец Дойл? ― спросила я, сбитая с толку, дергаясь за свои путы.
Он поворачивает голову ко мне, его взгляд выглядит совершенно безумным.
– Что... что я здесь делаю? Что это за место? Где я? ― Я сухо сглатываю, оглядывая тускло освещенную комнату, пытаясь собрать любую деталь, которая могла бы сказать мне, где я нахожусь.
Детальные религиозные изображения на окнах и маленький алтарь перед комнатой говорят мне о том, что я все еще нахожусь где-то внутри церкви. Возможно, где-то под ней. Эта комната должна быть личной комнатой, куда священники приходят помолиться. Однако что-то подсказывает мне, что отец Дойл собирается использовать ее для гнусных целей - целей, от которых мое сердце сжимается в груди.
– Я не уверена в ваших намерениях, отец, но могу сказать вам сейчас, что ничем хорошим это для вас не закончится.
Он подходит ко мне и хватает меня за горло, почти раздавливая дыхательное горло.
– Я не хочу слышать от тебя ни слова, Иезавель. Не пытайся соблазнить меня своим злым языком, дьяволица. Такие, как ты, не имеют на меня никакого влияния, ― рычит он, прежде чем выпустить меня из своей хватки.
Я задыхаюсь, мои легкие горят от долгого отсутствия воздуха. Он снова начинает ходить взад-вперед, бормоча бессвязный лепет. Трудно разобрать, что он говорит, но те несколько слов, которые мне удается разобрать, только усиливают мой страх.
– Дьявол должен быть изгнан...
– Слабые люди сбивают с праведного пути....
– Прелюбодейка-шлюха...
– Дьявольское дитя...
Он сошел с ума.
Ayúdame – помоги мне, Дева Гваделупская.
Пожалуйста, помоги мне.
Ради niño - ребенка.
Я оглядываю комнату, пытаясь найти выход. Моя сумочка, в которой лежит телефон, спрятана на алтаре, слишком далеко, чтобы я могла взять ее и позвать на помощь.
Но потом меня осенило.
В отличие от мужчин, которых я люблю, священник не привык заниматься подобными вещами, что сделало его небрежным при первой попытке похищения. Если бы он жил в нашем мире, то знал бы, что мой телефон и вещи должны были быть первым, от чего он избавился. Колин слишком заботится обо мне, чтобы не установить маячок на мой телефон. Что, к счастью, сейчас очень кстати по нескольким причинам. Мой муж - собственнический зверь, а это значит, что он сожжет весь город, чтобы найти меня. Если у Колина есть маячок, то Бостон может спокойно дышать от гнева Тирнана. Но я не могу сказать того же об отце Дойле. Когда Шэй разделает его своими ножами, вряд ли от его тела останется хоть что-то узнаваемое. Все, что мне нужно сделать, это выиграть немного времени, чтобы они добрались сюда и спасли меня.
Мне не совсем удобно играть эту роль «девушки в беде», но, к моему горькому негодованию, это карта, которую сдал мне этот сумасшедший священник. Я еще раз оглядываюсь на маленькие витражные окна и вижу, что тень солнца на траве сдвинулась со своего места. Должно быть, я пробыла на улице не меньше часа. Наверняка Сирша уже заметила мое отсутствие и позвала моих людей, чтобы предупредить их. Они знают, что я никогда бы не покинул их по своей воле. Это значит, что меня похитили. К сожалению, судя по безумному выражению лица священника, выкупа за мою жизнь не будет. Это осознание пробирает меня до костей, но я расправляю плечи и держу голову высоко поднятой, решив не позволять страху взять надо мной верх.
И моему ребенку, и моим мужчинам сейчас нужно, чтобы я была сильной.
И, клянусь Богом, я их не разочарую.
– Как вы думаете, священник, как все это будет происходить? ― Я зловеще улыбаюсь ему, вызывая в памяти худшие черты поведения моей семьи. – Вы совершили серьезную ошибку, взяв меня. Теперь вы заплатите за это своей жизнью.
– Заткнись, никчемная шлюха! Я не позволю твоему змеиному языку сломить мою решимость. Бог со мной. Это то, что должно быть сделано. ― Он бросается на меня и бьет меня по лицу с такой силой, что его кольца рассекают мне губу и щеку.
– Бог оставил тебя, священник, ― выплюнула я кровь изо рта, чтобы продолжить. – Он отвернулся от тебя в ту минуту, когда ты привязал меня к этому столбу. Отпусти меня, и, может быть, ты еще сможешь спасти свою душу, если не жизнь.
Поскольку это было утрачено в ту минуту, когда ты поднял на меня руку.
– Я сказал, заткнись! Ты не удержишь меня от моего призвания.