– Блядь?! Ты поэтому хотел поговорить с нами? Чтобы втереть нам в лицо, что вы теперь вместе? ― восклицает Шэй, вырывая пряди волос.
– Я не думаю, что они здесь из-за этого, ― отвечает за меня Колин, надежда заставляет его зеленые глаза сверкать.
– Ты всегда быстро соображал, Кол. Мой брат не так быстро все схватывает.
– Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, какого хрена здесь происходит?!
Роза высвобождает свою руку из моей, подходит к моему брату и прижимает свои ладони к груди Шэй, пока он не вынужден сесть на кровать. Затем она садится к нему на колени, шокируя его безмолвным поцелуем в губы. Конечно же, жадный ублюдок углубляет его, проникая языком в горло моей жены, чтобы все мы могли видеть. Когда они отстраняются друг от друга, на щеках моей жены появляется милейший румянец, а Шэй уже не тот воинственный дурак, каким он был несколько минут назад.
– Теперь он будет вести себя хорошо, ― говорит она, положив голову ему на плечо. – Продолжай, муж.
– Спасибо, жена. Я запомню этот маленький трюк на будущее, когда Шэй будет вести себя как задница.
– Укуси меня, ублюдок, ― отвечает он, но в его словах нет жара. Только обожание, когда он развлекается, расчесывая длинные волосы своего лепестка с ее плеча и вниз по спине.
Когда я чувствую на себе взгляд Колина, молчаливо просящего разрешения приблизиться к своей женщине, я киваю ему. В три длинных шага он садится рядом с Шэй, вытягивая длинные ноги Розы, чтобы она тоже оказалась у него на коленях, его рука осторожно касается ее щеки.
– Привет, ― воркует она, хлопая ресницами.
– Привет, ― выдохнул он, словно от боли.
– Так соскучился по мне, да? ― насмехается она, когда он снимает ее туфли и начинает растирать подошвы ее ног.
– Да, ― простонал он, стараясь отвечать коротко и по существу.
– Он так скучал по тебе, что хотел получить мое благословение на возвращение в старую страну, ― объясняю я, благодарная за то, что не подчинилась его требованию.
– Ты собирался меня бросить? ― спросила она обиженно.
– Я думал, что это к лучшему. Мне жаль.
– О, Кол. ― Она горестно качает головой, протягивая руку, чтобы он мог взять ее за руку.
– Тебе нет нужды извиняться, Колин. Это я здесь виноват, ― вмешался я, желая снять с себя вину за то, что разлучил их.
– Это правда, придурок, но пока нам нравится, к чему ведет этот разговор. ― Шэй ухмыляется. – Правда, здоровяк?
Колин одобрительно хмыкнул.
– Тогда следующая часть понравится тебе еще больше. ― Я улыбаюсь. – Моя жена поставила мне ультиматум, и я был бы дураком, если бы не выполнил ее просьбу. Она любит тебя. Вас обоих. Но, как бы немыслимо это ни казалось, она также любит меня. Теперь я собираюсь предоставить вам обоим тот же выбор, который моя любовь предоставила мне. Мы можем обладать ее сердцем, греться в ее любви, полностью осознавая, что для того, чтобы обладать ею, мы должны разделить ее. Если это то, на что вы не способны, скажите это сейчас. Я не позволю, чтобы моя жена страдала только потому, что один из вас предпочитает ее только для себя. Я прошел этот путь, и могу сказать вам по опыту, что он полон терний.
Роза застывает на месте, страх и опасения заставляют ее сухо сглотнуть. К счастью, Шэй быстро прекращает ее агонию, прежде чем она успевает пустить корни.
– Мы с Колом были согласны, пока ты не вытащил свою голову из задницы. Мы любим ее до конца. И она, черт возьми, святая в моей книге за то, что взялась за тебя.
– Так и есть. ― Я ухмыляюсь, мое тяжелое сердце внезапно стало легким от всех его тягот.
Мы все по очереди смотрим друг на друга, улыбаемся как сумасшедшие, словно воздух снова стал пригодным для дыхания.
– Теперь, когда все улажено, я думаю, осталось сделать только одно. ― Я озорно ухмыляюсь, хватаю свой стул и усаживаюсь на него перед ними тремя.
– Колин, освободи мою жену от одежды. Она была в ней достаточно долго.
Колин быстро поднимается на ноги и выполняет указание, когда глаза Розы закрываются, а Шэй чмокает губами, готовый вонзить в нее зубы.
– Черт! Вот об этом я и говорю! ― восклицает Шэй, как нетерпеливый ребенок, готовый к десерту.
Моя любовь стоит в нескольких сантиметрах от меня, пока Колин одним плавным движением стягивает с нее платье кремового цвета. Она протягивает руку ко мне, нуждаясь в связи, пока мой кузен стаскивает с нее лифчик и спускает кружевные трусики. Богиня стоит прямо с высоко поднятой головой, словно зная, какую власть она имеет над нами. И она знает. Она владеет ею, как мечом, с самого первого дня, и я был дураком, который думал, что смогу противостоять ее чарам, ее безупречной красоте и ее добродушному сердцу, не получив пореза. Теперь я клянусь лишь сохранять ее благодать, а не пытаться приглушить ее свет.