– Тирнан, ― умоляю я, впиваясь ногтями в его широкие плечи, чтобы он шевелился.
– Шшш, Acushla - дорогая. Позволь мне любить тебя. Просто позволь мне любить тебя.
Я киваю, страстно желая, чтобы он сделал то, что обещал.
Тирнан улыбается мне, заставляя мое сердце сжиматься в груди от того, как он прекрасен. Он сползает вниз по моему телу, стягивает через голову пижаму, а затем снимает с меня штаны и трусики. Стоя на коленях, он смотрит на меня, обнаженную и желанную. Он проводит рукой по моей шее, по внутренней стороне груди, не останавливаясь, пока не достигает моей сердцевины. Я стону, когда его рука касается моего пучка нервов.
– Я едва прикоснулся к тебе, а ты уже вся мокрая, ― говорит он, лаская мою киску, пока она не затрепещет от его желания. – Такая, блядь, отзывчивая. Такая охуенно нуждающаяся во мне.
– Для тебя, муж, ― выкрикиваю я с громким стоном, выгибая спину, когда он вводит в меня два пальца. Он вытаскивает их и сосет, похрюкивая, когда облизывает пальцы.
– Так чертовски сладко, что это должно быть незаконно, ― рычит он, заставляя мою спину снова приподняться с кровати, когда он с грубой силой погружает в меня свои пальцы.
– О Боже! ― кричу я, пока он трахает меня своими пальцами, схватив свободной рукой одну из моих грудей и сильно сжав ее.
– Плачь по мне, Acushla – дорогая. Произнеси мое имя так громко, как только сможешь. Я хочу услышать, как ты будешь кричать его, кончая от моей руки.
Я сжимаю простыни, когда он без всякой пощады и сдержанности вбивается в мою киску, наблюдая, как мое тело подается навстречу его безжалостным прикосновениям. Звук моих соков и запах моего желания вторгаются во все мои чувства, и прежде чем я успеваю это осознать, я даю ему именно то, чего он хочет, кончаю на его умелые пальцах.
– ТИРНАН! ― Я застонала, сокрушаясь под ним, от оргазма все конечности свело волной судорог.
Я едва успела опомниться, как он опустился между моих бедер и вылизал мою щель дочиста. Его язык так же беспощаден, как и его пальцы, его зубы ласкают мой клитор, пока я не вскрикиваю от боли и удовольствия. Мои руки вцепляются в его волосы, ногти впиваются в кожу головы, чтобы я не потеряла рассудок и не упала с края земли.
– Я хочу все, Acushla – дорогая. Все до последней капли. И ты дашь мне, ― предупреждает он, вылизывая и покусывая мою вымокшую сердцевину, пока его подбородок и рот не покрылись моими желаниями.
Это все слишком.
Его поцелуи.
Его слова.
Его руки на моей обнаженной плоти.
Когда еще одна дрожь пробегает по моему позвоночнику, моя киска сжимается от пустоты, которую я отчаянно хочу, чтобы он заполнил, мое зрение начинает расплываться, белые пятна света делают невозможным видеть. Горячие слезы начинают падать по моим щекам, когда на меня обрушивается приливная волна удовольствия, разрушая мое тело. Я снова задыхаюсь, боясь, что буду навсегда уничтожена, если он когда-нибудь решит отнять у меня это.
Словно почувствовав мою боль, он скользит по моему телу, прижимаясь грудью к моей груди и обхватывая ладонями мое лицо.
– Я сделал тебе больно, любимая? ― спрашивает он, его голос нехарактерно нежен.
Я качаю головой.
– Ты боишься?
– Да, ― признаю я, ненавидя то, что мои слезы все еще падают.
– Я тоже, Acushla – дорогая.
– Ты?
– В ужасе, ― полусерьезно усмехается он. – Но это реально. Это реально, жена. Позволь мне доказать тебе это.
Я киваю, прикусив нижнюю губу, пока его большой палец убирает мои слезы. Он стягивает свои треники с ног и устраивается между моими бедрами. Я мгновенно обхватываю его ногами за талию, прижимая его к себе. Он еще раз усмехается, забавляясь моей неожиданной реакцией.
– Ты хочешь медленно или хочешь, чтобы я сорвал пластырь одним махом? ― задает он тот же вопрос, что и в ту ночь, когда лишил меня девственности.
– Оторви его, ― отвечаю я, как и в тот вечер.
Когда его верхушка встречается с моим центром, я держусь за его плечи для поддержки, мой взгляд прикован к нему. Моя челюсть отвисает, а веки закрываются, когда он одним толчком входит в меня.