Мои слезы утихают, когда я чувствую, как его сильные пальцы намыливают каждую прядь. Затем он смывает шампунь с моих волос, прикрывая глаза рукой. Каждое его действие заставляет мое сердце биться так, как я никогда не думала. Песня, которую только Тирнан может заставить меня петь. Я позволяю ему вытащить меня из воды и завернуть в полотенце, чтобы высушить. Затем он берет меня на руки и усаживает на раковину, заставляя мое горло пересохнуть в предвкушении того, что он сделает или скажет дальше. Я боюсь произнести хоть слово, думая, что мой голос каким-то образом разрушит его чары.
Как бы маловероятно это ни казалось для такого человека, как он, Тирнан проявляет доброту.
Более того.
Он заботится обо мне. Любит меня – по-своему.
И после всех синяков и порезов, которые он нанес моему сердцу, я впитываю его доброту, как цветок впитывает солнце, чтобы не увянуть в тени.
Затем Тирнан берет мою расческу и начинает распутывать мои мокрые волосы. Я не могу вспомнить случая, чтобы кто-нибудь когда-либо делал это для меня, или даже чтобы кто-то прилагал такие усилия, чтобы убедиться, что обо мне хорошо заботятся. Когда мои волосы расчесаны в соответствии с его стандартами, он возвращается в мою комнату и приносит мою пижаму. Когда я понимаю, что он намерен одеть меня в нее, я осторожно беру его за запястье и качаю головой.
– Дальше я сама, ― шепчу я.
Он разочарованно хмурится, но тут же сдается и выходит из ванной, чтобы дать мне возможность побыть наедине. Я не могу сдержать своего недовольства, когда он выходит из комнаты, прерывая редкий момент нежности, но это должно было быть сделано. Следующее, что мне придется сделать, я бы предпочла сделать наедине, без его пристального взгляда на меня. Как только он закрыл за собой дверь, я осторожно спрыгнула со стойки раковины и вставила тампон, прежде чем одеться. Я высушиваю волосы феном, чтобы они не были мокрыми, когда я ложусь спать. Я слишком измотана, чтобы заниматься чем-то другим, кроме как засыпать.
Только когда я открываю дверь в свою спальню и вижу Тирнана, сидящего на краю кровати, я понимаю, что он никогда не отходил далеко, даже когда я просила его уйти.
– Ты остался.
– Да.
– Почему?
– Разве это имеет значение?
Я качаю головой и иду к кровати. Я скольжу под одеяло и смотрю, как мой муж медленно снимает с себя одежду, пока не остается в одних боксерах. Мой взгляд не скользит по его прекрасному телу, как бы ни хотелось увидеть его во всей красе. Я все время смотрю на его лицо и не двигаюсь ни на дюйм, когда он забирается рядом со мной. Только когда он обхватывает меня руками, чтобы я могла лежать, прижавшись к его теплу, я всхлипываю от того, насколько он совершенен.
– Спи, Acushla - дорогая. Спи.
Я кладу голову ему на грудь и закрываю глаза, наслаждаясь тем, как его рука нежно гладит мою спину. И под звуки биения сердца Тирнана я погружаюсь в сон, мечтая о мире, где существует только эта версия моего мужа.
На следующее утро, когда я проснулась, я сразу почувствовала его отсутствие в моей постели.
Тирнан, должно быть, ушел рано утром на работу или еще куда-нибудь, когда его нет дома днем. Но даже если левая сторона моей кровати остыла без него, воспоминания о том, как я просыпалась ночью, а он был рядом со мной, обнимал меня и шептал мне на ухо ласковые слова на гэльском языке. Он ни разу не покинул меня, за что я ему благодарна.
Я поворачиваюсь к часам на тумбочке и вижу, что уже далеко за десять утра. Наверное, я проспала. Не то чтобы мне было чем заняться сегодня. Поскольку у меня месячные, нет никаких причин встречаться сегодня с Колином и Шэй. А они были единственными двумя причинами, по которым я вообще выходила из этого дома.
Я встаю с кровати, спазмы уже убивают меня, чтобы сходить в ванную и почистить зубы. Как только это сделано, я направляюсь на кухню, надеясь, что горячая чашка кофе согреет мои холодные кости. Я останавливаюсь на полпути, когда вижу Тирнана, сидящего на диване в гостиной с открытым ноутбуком на журнальном столике.
– Ты здесь, ― пролепетала я.
– Ты уже второй раз удивляешься, когда видишь меня в моем собственном доме, Acushla - дорогая. ― Он прячет небольшую улыбку, глядя прямо на экран своего компьютера.
– Я просто предположила, что ты уже ушел на работу.
– Я решил сегодня поработать дома. Если только ты не предпочитаешь, чтобы я ушел? ― машинально отвечает он, все еще сосредоточенный на том, что читает, вместо того, чтобы смотреть в глаза.
Я качаю головой, хотя он меня не видит, и иду на кухню, чтобы взять утренний кофе. Когда я вижу, что посуда с нашего вчерашнего ужина вымыта и убрана, я морщу нос в замешательстве.
– Эльза была здесь сегодня утром? Я думала, она придет только завтра.
– Почему? ― отвечает Тирнан, все еще поглощенный своей работой.
– Я подумала, что она пришла сегодня, так как на кухне все чисто.
– Я могу поставить посуду в посудомоечную машину, Acushla - дорогая. Это не делает меня менее мужчиной, если я убираю за собой и своей женой.
– Нет. Думаю, нет.