Наклонившись к ней, я схватила Ванна за руку и притянула его к себе.
— Он мне просто нужен, — сказала я нахальной девушке. — На секунду, — пообещала я.
Ванн позволил мне вытащить его на танцпол, не обращая внимания на злую девушку и её демонический взгляд из-за его спины.
— Она ужасна, — сказала я ему, когда мы, естественно, начали двигаться под оптимистичную музыку.
Наконец он перестал улыбаться.
— Она почти ничего тебе не сказала.
Я зарычала, радуясь, что он не мог услышать меня из-за басов.
— Ей и не нужно было, — сказала я ему. — Дело в её отношении.
Его глаза загорелись притворным пониманием.
— Ах. Теперь я понимаю.
— Спасибо.
Он наклонился, убирая выбившуюся прядь волос с моего плеча.
— Я же говорил.
Мои глаза, естественно, сузились.
— Говорил мне что?
— Ты не очень хорошая девочка.
Я продолжала смотреть на него, гадая, что это значит. Он говорил так, как будто злорадствовал, как будто раскрыл какую-то великую тайну обо мне. Но я ничего не поняла.
Я была милой. Большую часть времени. К людям, которых я всё равно любила.
И я всегда была добра к нему.
Мила.
— Я очень милая, — возразила я. — Эта сучка сама напросилась, — я поняла кое-что ужасное слишком поздно. — О нет, мне так жаль, она не была твоей парой или что-то в этом роде, не так ли?
Его глаза удовлетворённо расширились.
— Она? Нет. Нет. Нет.
Три "нет" были хорошим подтверждением того, что она ему не нравилась. Это не должно было делать меня такой счастливой.
— Если ты предпочитаешь потанцевать с ней…
Он закатил глаза и обнял меня за талию, притягивая к себе.
— Я танцую с девушкой, с которой хочу танцевать.
Он всегда был так прямолинеен во всём, так прямолинеен и непоколебим. Это было странно. Или, по крайней мере, он отличался от других парней, с которыми я проводила время. Даже у моего брата была склонность танцевать со мной вокруг щекотливых вопросов. Эзра всегда боялся, что правда сломает меня. Как будто я была нежным цветком, который рисковал потерять свои лепестки.
Честно говоря, поведение Ванна было резким. Как настоящие удары в живот. Но оно взращивало что-то во мне. Я обнаружила, что мне не нравится, когда со мной обращаются как с хрустальной вазой. Путь Ванна, казалось, передавал больше… уважения ко мне. Он верил, что я взрослая женщина со своим умом.
И это подтверждало то, чего я не ожидала.