Слишком трусливая, чтобы обернуться и рискнуть разбудить таинственного мужчину рядом со мной, я зажмурилась и попыталась снова вспомнить, что произошло.
Готовка.
Выпивка.
Репетиция.
Выпивка.
Еда.
Много выпивки.
Танцы.
О боже, танцы.
Вот тогда-то меня и осенило.
Вздох осознания вырвался с губ, как выстрел через тихую комнату. Мужчина слева от меня пошевелился, крепче прижимая меня к своему твёрдому телу.
Я позволила своему воображению принять форму, пока отмечала, что мужчина позади меня был подтянутым, крепким... сказочно мускулистым. Его грудь была стеной мужественности, его предплечье обернулось вокруг моей талии, свидетельствуя о загорелой, идеальной коже. Его узкая талия, прижата к моей заднице, мне не нужно было думать о том, как приятно это было сейчас.
Или когда-либо.
Хм.
Начиная с этого момента.
Я снова вернулась в начало ночи, надеясь, что чем больше я буду напрягаться, тем яснее станут мои воспоминания.
Мы с Ванном готовим.
Мы с Ванном пьём во время готовки.
Мы с Ванном шли по проходу вместе, первый шафер и подружка невесты в группе.
Мы с Ванном тайком пили шампанское, пока Вера и Киллиан разбирались с тонкостями церемонии.
Мы с Ванном кокетливо смотрели друг на друга во время еды, встретившись на полпути, чтобы поздравить друг друга с нашими превосходными закусками.
Мы с Ванном болтались в баре, смеялись, разговаривали, поддразнивали.
Мы с Ванном танцевали.
Уайетт угощал нас с Ванном текилой.
Тост за счастливую пару с новыми напитками.
Снова танцы. С Ванном.
Ванн. О боже, Ванн. Вот с кем я была сейчас. Вот в чьей квартире я была. Вот чья рука обхватила меня за талию.
Я скользнула на живот, ухватившись за несколько дюймов пространства между нами, и зарылась лицом в подушку.
Плохая идея! Она пахла им.
Изо всех сил пытаясь вспомнить самые грязные подробности той ночи, я обнаружила, что не могу расположить их в правильном порядке или придать им какую-либо ясность. Это была череда спутанных воспоминаний. Его руки обхватили меня за талию, притягивая к своему обнажённому телу. Я спотыкаюсь о свои шорты, когда пытаюсь выйти из них. Моя туфля остаётся в коридоре. Задыхаюсь. В лучшем смысле. Но это было единственное, тонкое, как бумага, воспоминание, которое я могла ухватить. Всё остальное улетело прочь, сухие листья на резком ветру.