— Что с ней?
— Я хочу этого, — объяснила я. — Твоей верности.
Он наклонился вперёд, опершись на руки, опустил голову и ссутулил плечи. Я продолжила, прежде чем он смог отказать мне в одной-единственной вещи, которую я хотела от него.
— Я знаю, что не заслужила этого. Я понимаю, что ты смотришь на меня так, как будто мне повезло, как будто я получила работу, потому что мой брат-владелец, как будто я не заслуживаю быть там, где я есть. И, честно говоря, ты, возможно, прав. Но я хотела бы получить возможность проявить себя, прежде чем ты полностью спишешь меня со счетов. У меня даже не будет шанса всё исправить, если ты будешь просто ждать, пока я уйду. Или провалюсь. Или ещё хуже. Так что либо мне нужна твоя преданность, либо мне нужно, чтобы ты ушёл.
Я знала, что мы оба были удивлены тем, как я произнесла свою речь. Я не была жёсткой или суровой с тех пор, как уволила Эшлин. Во всяком случае, я была слишком мила и вежлива, чтобы компенсировать свой эгоистичный момент.
— Я тебе не доверяю, — его честное признание было ещё более шокирующим, чем мой ультиматум. — Ты ещё этого не заслужила.
Было ли это правдой? Каковы были разумные ожидания этого персонала? Взвесив его слова, я поняла, что он был прав. Я не могла ожидать, что всего лишь после недолгого времени совместной работы и в положении, которое во всех смыслах и целях выглядело, ощущалось и пахло семейственностью, он будет слепо доверять мне.
Это не означало, что он не мог уважать меня, слушать меня и стоять позади меня. По крайней мере, до тех пор, пока я не проявлю себя, так или иначе.
— Справедливо, — сказала я ему. — Я всё ещё хочу твоей верности.
Его голова склонилась набок, когда он открыто посмотрел на меня.
— Хорошо. Ты можешь рассчитывать на мою верность. Давай посмотрим, что ты с ней сделаешь.
Он не собирался облегчать мне задачу.
Как ни странно, меня это вполне устраивало. Я уважала его осторожный, честный подход к нашим рабочим отношениям. Я оценила, что он был откровенен со мной, не проявляя неуважения или откровенной наглости. И я оценила, что он проделал хорошую работу, когда я спросила, ещё до того, как он доверился мне.
— Сейчас я собираюсь уйти и позволить тебе быть главным.
Я улыбнулась, надеясь, что он почувствует легкомыслие.
Его губы разошлись в едва заметной улыбке.
— Звучит неплохо.
Спрыгнув со стола, я провела рукой по заднице на случай, если луковая шелуха решила прицепиться.
— Спасибо, Блейз. Я ценю, что ты взял на себя инициативу, чтобы я могла пойти на свадьбу.
Его улыбка стала мягче, дружелюбнее.
— Конечно, — но прежде чем я успела уйти, он добавил. — Это было хорошее решение — уволить Эшлин. Она была несчастна здесь в течение долгого времени. Возможно, однажды она даже поблагодарит тебя за это.
У меня вырвался удивленный смешок.
— Крайне маловероятно.
Он небрежно пожал плечами.
— Ладно, наверное, ты права. Всё равно это хорошее решение.
— Спасибо, Блейз.
— Увидимся позже, шеф.
Я остановила ещё несколько человек на пути к двери, чувствуя себя слишком взволнованной, услышав, как все называют меня шеф-поваром. К тому времени, когда я добралась до своей машины, я улыбалась, как сумасшедшая, и у меня было пьянящее чувство, что я оставляю что-то, что на самом деле было моим.
Могу ли я доверять Блейзу? Ещё нет. Но и я не испытывала к нему недоверия. Вероятно, именно так он и относился ко мне. По крайней мере, мы были на одной волне.
Руководить "Бьянкой" в этот момент казалось невозможным. Изменение меню казалось самой большой горой, на которую можно взобраться. Вдохнуть в неё жизнь и вернуть былую славу было, мягко говоря, непросто. Но мне было легче, если бы рядом со мной был персонал, который оставался бы верен мне, защищал меня и работал изо всех сил вместе со мной.