Когда он ушёл, я повернулась к Эзре.
— Разберись с этим сам. Мне нужно несколько минут побыть одной.
— Ты поступила правильно, — заверил он меня. — Я горжусь тобой.
Всё, что я могла сделать, это закатить глаза и сказать:
— В следующий раз предупреди меня, когда поймëшь, что должно произойти нечто подобное.
— Я не думал, что...
— А что, если бы я вместо этого уволилась? — спросила я, обрывая его, прежде чем он успел предложить неубедительное оправдание. — А что, если бы я просто ушла? — моё предположение попало в точку, и он закрыл рот. Я повторила медленнее и с большей убеждённостью, чем была способна. — В следующий раз предупреди меня.
Когда я, наконец, осталась одна в своём кабинете, я закрыла лицо руками и зарычала. Я сидела так несколько минут, пока вся кровь не прилила к лицу и я не поняла, что мои пальцы оставят следы.
Я ожидала, что вот-вот прольются слёзы, или хлынут ручьём, или случится ещё что-то не менее патетичное, но ничего не произошло. Мои глаза оставались сухими, а адреналин медленно покинул моё тело, и я снова почувствовала, что нахожусь посреди паники, гнева и ощущения, что всё ещё не знаю, что делаю.
Я взяла телефон, игнорируя свои мотивы, и поискала в Интернете номер телефона "Сайкл Лайф". Я нажала кнопку вызова ещё до того, как успела осознать часы работы магазина, и прижала трубку к уху.
Покусывая ноготь большого пальца, я ждала, пока кто-нибудь возьмёт трубку.
Ванн ответил всего через несколько секунд.
— "Сайкл Лайф".
У меня пересохло в горле, я не знала, что сказать после его бодрого приветствия на другом конце провода. Если чей-то голос так идеально соответствовал его индивидуальности и стилю, то это был Ванн.
Всего два слова, произнесённых им, заставили меня нарисовать в голове его образ — в облегающих брюках и футболке с коротким рукавом на пуговицах, в его униформе.
— Ванн? — я должна была задать этот вопрос. Если бы я призналась, что знаю, что это он, просто по звуку его голоса, я бы выглядела как сталкер.
— Это Ванн, — легко ответил он.
— Это Диллон, — сказала я ему. А потом поняла, что у меня нет плана игры. Или даже смутного представления о том, почему я позвонила этому человеку. — Эм, Диллон Батист.
— Привет, Диллон.
Не обращая внимания на замешательство в его тоне, я храбро двинулась вперёд.
— Я просто звонила, чтобы… — боже мой, зачем я звонила? — Чтобы... — придумай что-нибудь, Диллон! — Чтобы… — сейчас или никогда, скажи что-нибудь! — Спасибо за совет. Я использовала его.
Его замешательство переросло в недоверие.
— Ты использовала его? Ты имеешь в виду, уже? Ты уже кого-то уволила?
Я облизнула пересохшие губы и снова усомнилась в своём решении.
— Ты же сказал, в следующий раз, когда кто-нибудь возразит.
Он рассмеялся, и звук его смеха пронёсся через разделяющее нас расстояние.
— Я недооценил тебя, Батист.
Я прикусила нижнюю губу, а затем рванулась вперёд на своём месте, смелость заполнила моё тело.
— Дважды.
— Что это значит?