У меня не было ни времени, ни возможностей для большей сентиментальности. Любой, кто предал меня, был мертв для меня в прямом и переносном смысле.
К тому времени, когда кто-нибудь, если вообще кто-нибудь, найдет Каге, его тело уже растерзают дикие звери.
Курц был единственным человеком, который мог быть проблемой, но он ни хрена не сказал бы. Мертвый Каге был для него бесполезен, и он не стал бы рисковать собственной шеей, чтобы указать полиции правильное направление.
Поскольку я был работодателем Каге, мне нужно было придумать хорошую историю, чтобы рассказать властям и остальной компании, но это не заняло много времени. Подробности я узнаю позже.
23.
Сообщение Брока прокручивалось у меня в голове, пока я вытаскивал его со свалки. Моя паника снова вспыхнула, смешанная со здоровой дозой страха.
Когда я выехал на главную дорогу, я уже совсем забыл о Каге.
Единственное, что имело значение, это Стелла.
48
КРИСТИАН
Чем ближе я подходил к кафе, тем громче звенели мои предупредительные инстинкты , и они превратились в ужас, когда я пришел и обнаружил, что Брока тошнит в ванной.
Стеллы не было видно.
Ему удалось в общих чертах обрисовать основы того, что произошло, прежде чем он снова начал возиться над унитазом.
Я не стал допрашивать его дальше. Каждая секунда была на счету, и он был не в том состоянии, чтобы стоять, не говоря уже о том, чтобы говорить.
Вместо этого я подошел прямо к стойке, моя кровь, как ледяная вода, текла в моих венах, и потребовал показать записи с камер наблюдения за последние два часа.
Через пять минут трескотни и утомительных протестов менеджер кафе вытащил упомянутые кадры в своем тесном бэк-офисе.
Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрел, как на экране разыгрываются зернистые сцены.
Вошли Стелла и Брок. Они сделали заказ у стойки и сели за отдельные столики до прихода ее семьи.
Несмотря на серьезность ситуации, я почувствовал укол гордости за то, как она взяла под контроль разговор. Я не слышал, что они говорили, но мог читать их язык тела.
После того, как ее семья ушла, Брок снова подошел к ней, но его шаги были более шаткими, чем когда он вошел. Он и Стелла быстро обменялись мыслями, прежде чем он помчался в ванную. Через минуту она встала и покачнулась, потом снова села. Ее лицо было бледным, и она выглядела так, будто ей было трудно дышать.
У меня побелели костяшки пальцев на спинке кресла менеджера.
Кто-то должен был накачать ее наркотиками. Это было самое простое и правдоподобное объяснение.
Желание войти внутрь экрана и утешить ее, а затем уничтожить ублюдка, который сделал это с ней, переполняло меня.
Стелла снова встала и, спотыкаясь, направилась к двери. Она была прямо у выхода и успела пройти всего несколько футов, прежде чем кто-то подошел к ней сзади.
Мои чувства пришли в состояние повышенной готовности.
Я уставился на фигуру. Высокий, бейсболка, темная куртка.
Они остановились у выхода, затем одновременно ушли.
Я не мог увидеть всего масштаба происходящего из-за ракурса, но то, как сдвинулись плечи фигуры, куртка посреди лета, как осторожно он держал свое лицо от камеры…
У него был пистолет. Я был в этом уверен.
Я также был уверен, что видел эту куртку раньше.