Он отпустил мои волосы, толкнул меня лицом вниз на подушку и вошел внутрь одним мощным толчком.
Я вскрикнула. Я была достаточно влажной, чтобы он легко проскользнул внутрь, но он был таким большим, что это было почти больно.
Боль боролась с удовольствием, мои глаза слезились, а внутренние мышцы напряглись до предела.
— Блять, ты узкая. Еще один, более гортанный стон. — Вот так, милая. Ты можешь взять это."
Кристиан крепко сжал мои бедра и поглаживал большими пальцами изгиб моей задницы успокаивающими взмахами, пока я изо всех сил пыталась приспособиться к его размерам.
Мое дыхание вырывалось в мягких штанах. Я была до невозможности сыта, но постепенно боль утихла и уступила место восхитительному давлению.
Мои зубы разжались настолько, что из меня вырвался низкий стон.
Я оттолкнула его, отчаянно желая большего.
Больше трения, больше движения, больше чего угодно.
Я услышал смешок, за которым последовало мягкое «хорошая девочка».
Затем Кристиан снова врезался в меня, на этот раз с такой злобой, что у меня перехватило дыхание.
Я взвизгнула, мой разум опустел от внезапного, мощного вторжения. Темное удовольствие пронзило меня, и я едва успела отдышаться, как он снова начал двигаться.
Одна рука оставалась на моем бедре, а другая прижималась к затылку, вдавливая мое лицо еще глубже в подушку.
Грубые руки.
Дикие удары.
Наказывающий, чувственный ритм, вырывавший стон за стоном из моего рта.
— Ты так чертовски хорошо с чувствуешься, — проворчал Кристиан. «Как будто твоя киска была создана для меня. Каждый чертов дюйм.
Он отодвинулся, так что во мне остался только кончик, сделал паузу, а затем одним резким толчком нырнул обратно. Снова и снова, пока спинка кровати не ударилась о стену и не заглушила мои приглушенные визги и стоны.
Слезы и слюни пропитали мою подушку, когда Кристиан безжалостно колотил меня. Меня превратили в руину, скрепляя только отупляющим наслаждением и нежнейшими уколами боли.
Это был не секс. Это был чистый, жесткий трах... и это было именно то, что мне было нужно.
Парни, с которыми я раньше спала, обращались со мной, как с фарфоровой куклой в постели. Их намерения были благими, но секс возбудил меня не меньше, чем игра в гольф.
Я не хотела нежности. Я хотела страсти в ее самой грубой форме. Я хотела забвения, которое приходит с удовольствием, и знания, что, независимо от того, в какой форме приходит это удовольствие, я могу быть уверена, что человек, доставляющий его, не причинит мне вреда.
Потому что каким бы грубым ни был Кристиан, я никогда не чувствовала себя в большей безопасности.
Еще один крик сорвался с моих губ, когда он обхватил кулаком мои волосы и снова дернул мою голову назад.
«Ты капаешь на мой член, милая. Посмотри на себя." Он провел большим пальцем по моей влажной щеке. Я была в беспорядке, мое лицо было залито слезами, а тело дрожало от похоти. «Ангел вот-вот кончит после того, как его трахнут как шлюху».
От его слов по всему моему телу прошла электрическая дрожь.
— Пожалуйста, — всхлипнула я. — Мне нужно… я не могу … пожалуйста …
Я не знала, о чем я умоляла. За освобождение, за то, чтобы он шел сильнее, за то, чтобы это никогда не кончалось.
Все, что я знал, это то, что он был единственным, кто мог дать мне это.
"Прости, что?" Кристиан держал одну руку в моих волосах, а другой протянул руку к моему возбужденному сексу.