Вик должен был найти меня пьяной, вернуть домой, и затем я бы провалялась несколько дней.
— Ты выпила всю эту бутылку скотча?
Ох, твою же мать.
Не помню, но абсолютно уверена, что чувствовала, будто сделала это. Я осушила ее залпом в машине, прежде чем Таннер добрался до кладбища. Помню, Таннер забрал ее у меня в какой-то момент.
— Дек...
— Боже, Джорджи.
Дек отвернулся, и снова я попыталась встать, но он услышал меня и сказал:
— Не двигайся.
Я в нерешительности плюхнулась обратно, так что вздрогнула из-за порезов на спине. Он заметил это и хмуро посмотрел на меня через плечо.
— Дек, это было из-за Коннора...
Он обошел и схватил больничную карту с двери.
Я в заднице.
— Мне плевать, какое дерьмо творится в твоей голове. Я должен был заметить, что надвигается. Я действительно заметил это. — Он перелистнул страницу, читая, а после взглянул на меня. — Ты могла умереть.
— Но не умерла.
Это дерзкий ответ, а мне стоило бы держать эту дерзость в узде прямо сейчас. Что я должна сделать — так это отвлечь его от карты.
— Эй, Душистый горошек, не можешь достать мне немного мороженого? Мое горло так чертовски болит, а я бы с радостью...
Я поняла это, в ту же секунду, как он прочитал записи врача о порезах на моей спине.
Он замер. Я увидела, как напряглись его мышцы, как пальцы сжали планшет с картой. Он кинул его на пластиковый стул и безмолвно зашагал прямо к кровати. Я схватила край простыни и натянула ее до подбородка.
Одним рывком он выдернул ее из моей хватки и отбросил к краю кровати.
— Дек...
— Перевернись или я переверну тебя.
Я никогда не видела его таким взбешенным, он навис надо мной, его кулаки вжались в матрас по разным сторонам от меня. Я могу жить этой жизнью во лжи, но Дек реален. В отличие от меня, каждое слово, произнесенное им, правда. Если я не перевернусь сама, он заставит меня.
Как только я перевернулась, он развязал ленты, которые слегка удерживали мой халат от демонстрации моей задницы и резко раскрыл его. Затем я ощутила, как поднимается одна из повязок, и было похоже, будто я могла чувствовать его шок, проходящий через матрас в меня.
— Дек, это не то, что ты думаешь.
Дерьмо, как я могла объяснить порезы?
Мне нужно играть свою роль, а все что я хотела — это прокричать правду.
Но я не могла. Есть правила и серьезные последствия за их нарушение.
Он был тих, и я лежала совершенно неподвижно. Здесь не о чем спорить, или лгать, или притворяться. Он знал, что я не могла сама нанести себе порезы.
Полный провал.
— Кто сделал это?