— У нас еще будет время на это.
— На что?
— Чтобы ты меня полюбила.
— Угу. А ты? — спросила прямо, бросаясь в омут с головой, как говорили наши бабушки.
— Что я?
— Ничего, забей!
Я попыталась высвободиться, но он удержал.
— Глупая ты, Марта.
— Сам дурак!
— Этого не отнять… Женщина, тебе это настолько важно это услышать? Я же и так твой…
— Звучит неплохо, — улыбнулась грустно.
— Даже очень. Зачем заниматься болтовней, если можно доказывать делами? Вампиры живут долго. И ты теперь тоже.
— Даже не знаю, радоваться ли…
— Делай, как я.
— Это как?
После долгой, я бы сказала, театральной паузы он пожал плечами и ответил:
— Постарайся меня в сердцах не убить. Я же стараюсь.
Все-таки он скотина, конечно… Но вместо того, чтобы напомнить ему эту важную деталь, с готовностью ответила на поцелуй, чувствуя, что из-за крепости объятий вот-вот треснут ребра. Уж не знаю, любовь ли это или так наша связь работает. Какая, к черту, разница?
Глава 27. Второй суд
Марта
Я держалась за ладонь Кирилла обеими руками, косясь по сторонам. Ночное старое кладбище, освещенное сотней свечей, походило на декорации для обряда каких-нибудь сатанистов. Фигуры в черных длинных балахонах, стоящие полукругом — тем более. Тем не менее, мой мужчина выглядел спокойным и сосредоточенным, и я решила взять с него пример. Давалось это с трудом, правда, но, по крайней мере, не бежать в истерике отсюда у меня получалось.
— Приветствую тебя, Кирилл Бруар, — раздалось словно со всех сторон, когда мы заняли позицию в центре полукруга.
Бешеный склонил голову, я проделала то же самое.
— И тебя, Марта Слободская, единственная Кирилла Бруара, — послышалось далее.
Пришлось кланяться еще раз.
— Зачем мы здесь? — спросил мужчина, уставившись в землю.
— Чтобы выполнить свой долг.
— Долг?
— Пришло время узнать истину.
Дунул легкий ветер, и полупризрачные фигуры словно стали материальнее. Тот, что стоял вторым слева, поднял руки и откинул капюшон. Под ним скрывался молодой паренек лет двадцати с доброжелательной улыбкой. Я не смогла не улыбнуться в ответ, хотя меня все еще бил небольшой мандраж.