Но мое сердце все равно взлетает. Потому что этот голос… это голос Люцифера.
Я не вижу его, но когда он снова называет имя Несвятого, я понимаю, что он позади нас.
Джеремайя, кажется, напрягается, держа меня на руках, и кружит нас обоих. Я вижу знакомый скелетный окрас, балахон, черные кудри, а когда он подходит ближе, голубые глаза.
Я чувствую больное облегчение от того, что Люцифер здесь.
Но он не выглядит облегченным. Он выглядит чертовски взбешенным.
— Отпусти ее, — рычит он на Джеремаю.
Джеремайя мгновение ничего не говорит. Затем он проводит рукой по моему животу, спускается к паху, где он и лежит. Я с трудом пытаюсь вдохнуть, мои глаза умоляюще смотрят на Люцифера. Но Люцифер не смотрит на меня. Его челюсть сжимается, и кажется, будто он просто отказывается видеть, где находится рука Джеремайи.
— Ничего не поделаешь, Люци. Она моя на эту ночь.
Люцифер качает головой.
— Отпусти ее, — повторяет он.
Джеремайя вздыхает. Его рука скользит по моей внутренней стороне бедра, его горячие пальцы проводят по коже под сеткой.
— Ты знаешь, как это работает, — говорит он, смертельно спокойный. — Ты бросил ее, — он крепче сжимает мое бедро, и в этот раз Люцифер не ошибся, увидев это. Его глаза сужаются в щели. Ярко-синие, блестящие щели. — Теперь я нашел ее. Мы все можем выбирать.
Люцифер не отступает. Но и больше ничего не говорит. Я не двигаюсь. Пальцы Джеремайи все еще обхватывают мое бедро.
Через мгновение он крутит меня и поднимает, заставляя обхватить его ногами. Его капюшон все еще низко натянут, и я слишком напугана, чтобы двигаться, пока он скользит по мне по всей длине своего тела. Я не представляю себе тихий стон, когда мой таз опускается на его твердый член.
Я упираюсь руками в его грудь, пытаясь оттолкнуться, но, к моему удивлению, он ставит меня на ноги. Прежде чем я успеваю устоять на ногах, Люцифер притягивает меня к себе, кружась вокруг меня. Он держит одну руку на моей пояснице, а другой указывает на Джеремаю.
— Если ты еще раз к ней прикоснешься, я, блядь, сдеру с тебя кожу живьем.
Я чувствую его сердце под своими руками, и это странно… его пульс не учащен. Он ровный. Сильный. Но спокойный. Даже когда он продолжает указывать на Джеремаю.
Джеремайя ничего не говорит.
И тогда Люцифер хватает меня за руку и тянет за собой мимо карусели, обратно в лес. Я спотыкаюсь, но он продолжает тянуть меня за собой. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что Джеремайя все еще наблюдает за нами.
Проходит несколько минут, прежде чем я могу говорить. В горле пересохло, страх все еще глубоко в моем нутре. Но наконец, когда мы снова оказываемся в темноте деревьев, я обретаю голос.
— Остановись, — говорю я, упираясь пятками.
Люцифер продолжает пытаться тащить меня за собой. Я сильно дергаю его, и хотя я не вырываюсь, он перестает идти и поворачивается.
— Что? — рычит он.
— Я же сказала тебе, что не хочу…
Прежде чем я успеваю вымолвить слова, он прижимает меня к дереву, обеими руками упираясь мне в грудь.
— Я не спрашивал, чего ты хочешь, Лилит. Я отпустил тебя. У тебя был шанс выбраться из этого. Теперь, блядь, слишком поздно.
Гнев и страх смешались в моей крови.
— В чем, блядь, твоя проблема? — его глаза сужаются, и я качаю головой. — Я не хочу быть здесь. Я не хочу играть в эти игры. Я не знаю, кем ты и твои гребаные друзья из секты себя возомнили, но…
Его руки тянутся к моему горлу, и он сильно сжимает его. Я едва могу дышать, но не свожу глаз с его голубых глаз.
Черт возьми, как бы я хотела, чтобы он не был таким чертовски красивым. Так было бы немного легче ненавидеть ощущение его рук на мне.