— Я не знаю, — честно отвечаю я ему. Я поправляю лямку своей сумки на плечах. — Я еще не разобралась в этом.
— Позволь мне пойти с тобой, — сразу же говорит он, шагая дальше по комнате. Его руки в карманах, но я вижу, как напрягаются мышцы его предплечий, как будто он хочет дотянуться до меня, но сжимает кулаки, чтобы не дать себе этого сделать. — Мы поедем вместе. Между нами столько гребаных денег, что нам не нужно ни работать, ни волноваться, ни…
— Нет, — я прервала его, хотя это больно. Я должна оборвать его. — Нет, — говорю я снова, мой голос окреп. — Я не могу пойти с тобой. Ты не можешь пойти со мной. Мне нужно… — я закрываю глаза, сдерживая слезы, которые грозят пролиться.
Но я должна уйти.
— Я пойду одна. Возвращайся к своей жизни, Люцифер. Возвращайся к Несвятым. Теперь, когда мой брат не соперничает с тобой, — я насильно изображаю на лице улыбку, — ты можешь расширить свою империю.
Он не улыбается.
— Это не то, чем занимаются Несвятые. И правда, Сид, мы не можем позволить тебе уйти.
Я напрягаюсь, скрещиваю руки на груди.
— Я не спрашивала твоего разрешения.
Кажется, что-то меняется в воздухе между нами.
Его руки по-прежнему в карманах, и он не придвигается ближе, но что-то в его поведении меняется. Как будто он превращается из разбитого мальчика в того, кем на самом деле является Несвятой.
— Смерть Любовника — это лишь наименьшее из того, что мы делаем, — говорит он, и в его словах больше нет эмоций. — Это иллюзия. Это обряд. Но он действительно, действительно, ничего не значит. Но ты… ты знаешь кое-что. Джеремайя знал кое-что. И я позволил ему уйти отсюда, живым, ради тебя, — его глаза сузились.
— Я ни черта не знаю о тебе и твоих друзьях из секты, — говорю я, становясь еще злее. Я качаю головой и засовываю руки в карманы. — Что будет дальше с Джеремаей, меня не касается, — я пытаюсь пройти мимо него.
Он хватает меня за руку.
— Если у тебя будет мой ребенок, ты, возможно, выживешь, — он насмехается, качая головой. — Я дал тебе этот шанс, по крайней мере.
Я выдергиваю руку из его хватки.
— Ты такой же плохой, как и мой брат, — плюнула я на него.
— Ты понятия не имеешь, что ты делаешь, — он пожимает плечами. — Ты даже не представляешь, как сильно еще могут навредить тебе Несвятые.
Я подхожу к нему ближе, от ярости у меня трясутся руки.
— Ты угрожаешь мне? После того, через что мы прошли? Ты действительно хочешь сделать это прямо сейчас?
Он улыбается. Эта улыбка пустая. Он засовывает руки обратно в карманы и качает головой.
— Как я и говорил тебе, Лилит. Ты можешь убежать, но не можешь спрятаться.
Я закатываю глаза и обхожу его, направляясь к выходу из комнаты брата.
— Останься здесь на одну ночь, — говорит он мне в спину. — Еще одну ночь. Дай ему достаточно времени, чтобы уехать подальше от тебя. Потому что если я увижу его снова, Сид, я убью его. Ты не сможешь остановить меня, — его голос твердеет.
Это Люцифер. Несвятой.
Я откидываю челку с глаз, перебирая в памяти его слова. Его угрозы.
Я выпустила смерть.
— Хорошо, — наконец говорю я, не глядя на него. — Но если ты попытаешься остановить меня, когда я буду уходить, для тебя это тоже ничем хорошим не закончится, — я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него.
Его полные губы кривятся в небольшой полуулыбке, но он не смотрит в глаза.
Несмотря на то, что я сказала, несмотря на то, что я согласна с ним, его глаза по-прежнему холодны.