🕮 Читать книгу «Отрава для сердца моего» онлайн

— Ах, да, ваша богиня может обидеться.

— Я могу обидеться, что ты не ценишь мое стремление наладить наши отношения.

Он прошептал эти слова ей в губы, затем легко поцеловал в уголок рта, проложил цепочку невесомых поцелуев по щеке, обвел языком раковину уха, прикусил слегка мочку, чем вызвал толпу мурашек по телу Ясны, опустился поцелуями до шеи, дальше мешал ворот платья. У Ясны заполошно сбилось с ритма сердце, пересохло во рту. Амьер убрал ладони с плеч Ясны, отступил на шаг, взял ее за руку и потянул за собой в сторону спальни со словами:

— Я все-таки сам раздену тебя.

Ясна на подгибающихся ногах последовала за ним.

Глава 17

Глава 17

Ясна с трудом открыла глаза, в спальне было сумрачно. Что-то разбудило ее. Ветер, за окном шумел ветер, бил в окна ветками деревьев, гудел в оконных стеклах. Это он ее разбудил. На улице бушевала метель. Ясна очень надеялась, что всю зиму она проведет здесь, а не в горах. Да и вообще бы никогда туда не возвращаться. На исходе был уже третий месяц, как она находилась в княжестве и все, что было в замке Амьера, казалось страшным сном. Неужели это она провела неделю в каземате? Как она это выдержала?

Ясна поворочалась, устраиваясь удобнее в коконе одеяла, вставать совершенно не хотелось. Амьер вымотал ее этой ночью, как никогда. Нет, он каждой ночью был ненасытным, но сегодняшней ночью — особенно. Кажется даже, это было уже рано утром, она уснула в процессе. По крайней мере, Ясна не помнила, как провалилась в сон, помнила только обжигающее дыхание у своего виска, горячую тяжесть тела мужа, ее вздернутые руки над головой, запястья в захвате его ладони, скольжение внутри ее тела и все, провал памяти.

Очнулась только от звука дребезжащих стекол и стука веток в окно. Надо вставать, принять ванну, выпить то, что ей оставлял Амьер на прикроватном столике. В первые две недели он лично следил, чтобы она выпивала противозачаточное зелье, но потом, перестал ее будить рано утром, стал просто оставлять зелье в бокале около кровати.

Ясне приходила в голову мысль — не пить это непонятное варево. Но вспоминая слова Амьера, опять все до капли выпивала. Он сказал, что ребенок пока им не нужен, но, возможно, в будущем они станут родителями. А если вдруг она понесет в ближайшее время, то он без сожаления, не спрашивая ее согласия, вызовет лекаря, чтобы прервать беременность. И ему плевать, что это смертельно опасно для женщины. Ясна была уверена, что он так и сделает, поэтому безропотно пила это проклятое зелье.

Тяжело вздохнув, Ясна отбросила одеяло и дотянулась до бокала, выпила содержимое и поставила обратно. Хорошо, что пойло не было противным. Закутавшись обратно в кокон, она опять вернулась мыслями к Амьеру. Теперь она прекрасно знала, что такое приятное женщины находят в поцелуях и не только в них. Муж за это время наглядно, постепенно посвящал ее в чувственные наслаждения, она с восторгом откликалась на его ласки, подчинялась его рукам, губам, ей почти всё нравилось, доставляло удовольствие, заканчивающееся взрывом невыносимого наслаждения. Но не всё, было то, что Ясна никак не могла принять, пыталась отказаться, но всё же уступала мужу. Амьер, надо отдать ему должное, очень редко настаивал на том, что жене категорически не нравилось.

А, в общем, ее жизнь с Амьером в этом доме была совсем даже неплохой. То, что было в замке и то, как они жили здесь, разнилось, как белое и черное. Нет, Амьер не стал враз добрым и приятным в общении мужем, но Ясна перестала его бояться, да и как можно бояться того, кто прекрасно знал, как довести ее до умопомрачительного блаженства, играя чувственные мелодии своими руками и губами на ее теле, которое он знал теперь лучше, чем она.

У Ясны никогда не было подруг, но она познакомилась с такими же женами волеронов, как и она. Амьер теперь брал ее с собой на различные мероприятия в пределах квартала волеронов. Как он говорил, выводил ее в свет.

Они посещали театр, балы, званые вечера, которые, оказалось, давали не так уж и редко волероны, но для избранных, люди туда не допускались. Из людей княжества там были только жены волеронов. С ними Ясна не то, чтобы подружилась, но поддерживала отношения. Волеронки держались с женами из княжества не то, чтобы оскорбительно или пренебрежительно, а отстраненно, были вежливы, но близко к себе не подпускали.

Амьер не позволял жене выезжать никуда без него, но не возражал, если гостьи приезжали к ней. Женские разговоры о модных платьях, ювелирных украшениях, которые им дарили мужья, рукоделии, домашних заботах не утомляли Ясну, она в них находила какое-то удовлетворение. Теперь она тоже жена, должна вести дом, заботиться о муже, всегда прекрасно выглядеть для него. Никто, кроме Ясны не был в горном государстве волеронов и первое время ее настойчиво расспрашивали о Лаберии. Но девушка отговорилась тем, что была там недолго и почти ничего не видела, сидя в закрытом замке и не знает о жизни волеронов в их родной стране.

Амьер не возражал, если ее кроме новых подруг навещали также выздоровевший отец и новоявленный дед.

Деда Ясна увидела в первый раз почти три месяца назад, он пришел к ним на обед, на следующий день, после того, как она навестила тогда больного отца. Высокий, без единого седого волоска в густой гриве на голове, статный, улыбчивый, с вкрадчивым, бархатным голосом, дед произвел на Ясну большое впечатление.

Она поняла, почему ее бабушка как в омут кинулась в объятия этого волерона. Дед сказал, что он в восторге от красавицы — внучки и что она очень похожа на его мать. Общение с дедом было легким, приятным, он с искренней заинтересованностью расспрашивал ее о детстве, жизни в поместье, дружбе с Аруаном, смерти матери, было затронуто и ее спешное и неожиданное замужество.

Ясна сама не понимая как, рассказала по большому счету чужому человеку, все о том, как выдали без ее согласия замуж и даже стыдные подробности ее договора с Аруаном. Амьер молчал и внимательно слушал, а Ясна даже забыла, что он сидит рядом и слышит ее исповедь. Но он прервал ее, когда она собиралась рассказывать дальше. Амьер твердо сказал Тройсу — теперь за нее отвечает он, а значит все, что было когда — то и происходит сейчас между ним и Ясной только их личное дело, и он не хочет, чтобы его жена делилась этим с кем-либо.

Тройс задумчиво несколько минут рассматривал смущенную своим откровенным рассказом Ясну и мрачного Амьера. Затем светло улыбнулся и перевел разговор на дом, в котором теперь жила Ясна, затем деликатно посоветовал ей обратиться к портнихе, которая обшивает волеронок. Обещал свою помощь, если вдруг у нее будет большая загруженность и она откажет Ясне. Девушка решила, что деда, судя по тому как он одет, обшивают самые лучшие и модные портные. Ясне потом весь гардероб сшила портниха, которую посоветовал дед.

После обеда Амьер и Тройс ушли в кабинет и долго что — то обсуждали. А после того, как уехал дед, муж отвез Ясну к отцу и позволил ей забрать вещи, которые ей были дороги и кое-что из одежды, чтобы переодеваться, пока ей шьется полный гардероб.

Потом, когда отец выздоровел, он стал сам приезжать в гости к Ясне, удивительно, но Амьер не был против этого. Отец пытался тоже расспрашивать ее о жизни с Амьером, но Ясна не спешила делиться с ним подробностями, незачем это было делать — беспокоить отца. Тем более, что ее семейная жизнь налаживалась. Амьер не позволял ей выходить без него из дома, не вывозил никуда из квартала волеронов, но, несмотря на это, ее жизнь теперь отличалась от того, что было с ней в замке. Муж не вмешивался в ее заботы, хлопоты по дому, да и здесь его помощь не была нужна. Хотя и служанки, кухарка, обслуга были волеронками и волеронами, они никак не выказывали своего пренебрежительного отношения к людям, тем более к хозяйке, жене своего господина.

Тройс иногда навещал их с мужем. Пообщавшись с Ясной, закрывался в кабинете с Амьером, частенько к ним присоединялись еще волероны. Иногда из кабинета доносился гул яростного обсуждения, видимо, каких-то проблем. Ясна знала, что Амьер метался в горы и обратно, встречался с волеронами. Раза три к ним приходили высокие княжеские должностные лица, их она знала, они бывали в отцовском доме. И приходили они через «зеркала», что очень удивляло девушку. У Ясны создавалось впечатление — что-то назревало, и это накрывало ее предчувствием надвигающегося несчастья.

Все вроде бы было хорошо, но последнее время Ясну не оставляло чувство затишья перед бурей, ее душу временами саднило от непонятной тоски и сердце заходилось в ожидании невзгод. Вот и сейчас ее окатила холодом волна необъяснимого, мучительного предвестия беды.

Ясна попыталась загнать вглубь неясную, саднящую тоску и выбралась из кровати, накинула халат на обнаженное тело и хотела вызвать служанку, но не успела. Дверь резко распахнулась и на пороге возник Амьер. Его вид всколыхнул в душе Ясны все ее страхи ожидания беды.

— Ты еще не встала?! — воскликнул Амьер, врываясь в спальню. — У тебя совсем немного времени, чтобы собраться.

— Куда собраться, зачем? — спросила побелевшая Ясна.

— Ты уезжаешь к своей бабке, в обитель вашей богини. Даже не смей возражать!

Он подошел к гардеробной и, открыв дверь, стал выбрасывать одежду Ясны на кровать.