— Значит, ты плохо знаешь женщин.
— Да? — поднял в удивлении одну бровь Амьер. — Хочешь сказать, что ты особенная и взяла с собой одно платье?
— Ну почему же, одно, у меня есть целых три. И спасибо Ингедаю, что посоветовал взять с собой зимние платья, иначе я бы в твоем замке уже давно превратилась в сосульку. Удивительно, что я до сих пор не слегла с простудой.
— Ты мерзнешь?
— Да, мерзну, — разозлилась Ясна, — камин разжигают только по утрам, а еще я всю эту неделю живу впроголодь.
Сказав это, она сразу же пожалела об этом.
Амьер изумленно смотрел на нее некоторое время и затем произнес:
— А кто тебе мешает распорядиться, чтобы камин в комнате топили круглосуточно? И что значит — живешь впроголодь? Тебя не кормят?
— Кормят, но далеко не так сытно и разнообразно, — пробормотала Ясна, кивнув на накрытый стол.
— Я не понимаю — почему ты это терпишь?
— Да потому! — огрызнулась девушка. — Я здесь никто! И откуда я знаю — может, это по твоему распоряжению все делается!
— Ну, знаешь ли! — возмутился Амьер. — Может, я и не самый примерный муж, но морить голодом и холодом жену… это уже слишком даже для меня.
— О, несомненно, ты на это не способен! Ты можешь только требовать смертной казни для меня! — с горечью воскликнула Ясна. — И в этот замок ты зачем меня притащил? Чтобы прибить потихоньку?
Амьер молчал, а Ясна, остывая, тревожно думала — чем ей обернутся эти слова.
— Я притащил, как ты выразилась, сюда, — наконец спокойно произнес Амьер, — потому, что ты моя жена и должна находиться здесь, в моем замке. И что значит — ты здесь никто? Еще раз повторю — ты моя жена, на данный момент хозяйка этого замка.
— Скажи об этом своим слугам и в первую очередь своей этой управительнице, у нас они, кстати, зовутся экономками. Они осведомлены о том, кто я для тебя?
— Эрья и все слуги знают, что ты моя жена. А вот то, что ты не можешь одернуть слуг и призвать их к порядку… — Амьер вздохнул и продолжил: — Тут я тебе ничем помогать не буду. Еще раз, надеюсь, что последний, говорю — ты моя жена и хозяйка этого замка. Как ты себя поставишь с обслугой и Эрьей, зависит только от тебя. Вмешиваться в домашние дрязги я не намерен. Справляйся с этим сама. Я могу только одно для тебя сделать — оплатить твои счета. Будешь и дальше все терпеть или нет — твое дело. И кстати, в замке, насколько я знаю, есть прекрасная швея. Это я к тому — вдруг ты захочешь сменить свой гардероб.
Амьер встал, раздраженно бросил салфетку на стол и направился к выходу. Ясна растерянно смотрела на закрывшуюся за Амьером дверь. Это что получается — она столько дней и ночей жила затаившись и терпела все зря? Она все это время думала, что никто здесь и, трясясь от страха, ждала чуть ли не казни. А надо было просто повести себя, как хозяйка и поставить на место слуг, управительницу и кухарку? Почему он сразу не сказал ей, что она здесь полноправная жена и хозяйка?
Ясна встала из-за стола и решительно направилась к выходу.
Выйдя из дверей столовой, Ясна увидела свою служанку.
— Ида, покажи мне замок, другие комнаты, я хочу жить в других покоях, те, где я сейчас меня не устраивают.
— Ох, госпожа, я сейчас сообщу ильсэ Эрье, она скажет можно это или нет.
Девушка развернулась, собираясь уйти. Но Ясна ее окликнула:
— Ида! — сказала она остановившейся девушке. — Кто твоя госпожа? Я или Эрья?
— Так это… — стала заикаться девушка, — вы хозяйка, жена господина… так-то все это знают, но…
— Не хочу знать никаких но, — твердо ответила Ясна, — ты сейчас проведешь меня по другим покоям, я буду смотреть и выбирать. А Эрье, думаю, донесут быстро, что мы делаем.
Девушка неуверенно кивнула:
— Хорошо, госпожа.
— И еще, Ида, — решила задать вопрос Ясна, вертевшийся у нее на языке давно, — ты волеронка или нет?
— Я эт-дэми, — сказала Ида, опустив голову.