- А кто это - я? - подозрительно поинтересовалась, слепо щурясь в сторону звука.
- Я - это я! - самоуверенно хмыкнул голос, к которому тут же присоединился второй: -Чего она там разлеглась?
Так. Меня терзают смутные сомненья... Не близнецы ли это?
- Рыжие? - уточнила я на всякий случай.
- Ага! - отозвались хором поганцы.
- Так, а ну верните мне зрение, пока не началось! - рявкнула я рассерженно.
Послышалась странная возня, сопение, потом сдавленное хихиканье.
- А я говорил, что надо контур замкнуть, а ты - нет, нет, и так сойдет! - послышался глухой удар, как будто кому-то треснули по голове, опять возня, затем стон боли, и затем уже меня коснулись чьи-то прохладные пальцы. - У нее вот тут выпало!
Что у меня там выпало? Где? Мамочки, стыд-то какой! И в этот самый момент кто-то просто щелкнул пальцами. И будто свет включился - я распахнула глаза и увидела застывших надо мной близнецов с хитрыми мордами.
- Выкусил, умник? - ехидно хмыкнул один, глядя на брата.
- Ты сейчас сам выкусишь! - толкнул тот в ответ его и уставился на меня. - Ну и чего ты тут лежишь, как дева перед свиданием?
- Да потому что я ослепла, балда! - рявкнула я.
- Так сейчас же уже все видишь! - ехидно хмыкнул рыжий. - А продолжаешь лежать.
Слава мамонтам, что я прозрела! Какое же это счастье! Я вижу! Но лучше б видела что-то приятное, а не вот это вот все! Поднимаясь, я мечтала отшлепать обоих братцев по мягким местам.
Близнецы, открыв свои одинаковые рты, оглядывались по сторонам, чем охладили мой боевой пыл, так как я и сама занималась тем же - глазела.
- Ой, мама! - простонал один, заметив портрет акирея на стене.
Так вот ты какой, северный олень, то есть, я хотела сказать - акирей! Я-то помню мужчину в простецком костюме, а тут прямо целый ученый муж в мантии и шапочке. С пером. Смешной. На индюка похож напыщенного. Что-то художник напутал, похоже, когда рисовал портрет, так как образ реальный совершенно не вязался с картинным.
Хотя...
В тот самый момент, когда я решила, что живой акирей лучше вот этого дядьки в мантии, он и явился собственной персоной, чтобы застыть в изумлении - уходил-то он, когда дева была одна и возлежала на подушечках, а сейчас нас было трое, двое из которых явно удивились не меньше хозяина дома и были совсем не девами.
- Ой! - один из братьев первым узрел хмурого акирея и толкнул локтем второго в бок.
У них, видимо, подобное обращение было в порядке вещей. Второй братец оглянулся и тоже ойкнул. Ну близнецы же, чего с них взять!
- Добрый день! - первым пришел в себя господин Камаро, вздернул подбородок и обдал холодом нашу троицу.
А меня-то за что? Я тут самая пострадавшая сторона, между прочим! По моим глазам, кстати, Ивген понял, что я прозрела, но удивления не выказал. Будто у него тут ежедневно в гости заваливаются неведомо как слепые девицы, которые потом внезапно становятся зрячими. Или заваливаются? Ах ты, коварный любитель окорочков!
Пока я фыркала, мысленно представляя валяющуюся на диване Белладонну в своей юбчонке, акирей приблизился к рыжим и навис над ними. Ох, а я-то и забыла, какой он высокий! Каланча!
- Здравствуй.. .те! - пролепетали братья хором, попятившись.
- Вы кто такие? - рявкнул Камаро, наступая.
- Ммы. это! Мы случайно! Оно само! - опять хором ответили рыжие.
- Близнецы? - рявкнул опять акирей, введя меня в состояние ступора - ну сложно же догадаться, что они близнецы.
Братья, разумеется, кивнули.
- Двойняшки? - снова рыкнул Камаро, а я сдавленно хихикнула.