***
Спустя десять минут Марк уже выбирался из лабораторной части. Спокойный и собранный, он быстро поднялся на первый этаж и следовал к выходу. В руке термический кейс с образцами. На комбинезоне ни одного пятна. Окровавленный фартук и халат остались в морозилке вместе с телом Петера. Толстого лаборанта хватятся через пару часов. Ещё больше времени уйдет, пока его найдут — на каталке, под простыней, среди десятка других пациентов в соседней комнате. Марк не забыл даже повесить бирку на босую ступню.
Кронекер не испытывал угрызений совести. Эта была первая капля, начало расплаты. Толстяк Петер был лишь маленьким человечком, низшим звеном иерархии Лик. Но с него всё началось, и его смерть на время успокоила жажду Марка, отрезвила рассудок.
Сейчас ненастоящего хирурга занимало другое. Петер оказался слишком хорошо осведомлен о текущих делах корпорации и под пытками рассказал много интересного. После переворота в совете директоров он добровольно отправился в далекий изолированный концентратор, чтобы не повторить судьбу «пропавших без вести» сотрудников. По его словам, после аварии в исследовательском центре и официальной гибели ведущего специалиста Маркуса Кронекера испытания развернули во всю ширь. В небольших населенных пунктах спешно собрали опытные образцы подавляющих установок. После успешных испытаний на паре шахтерских баз решено было расширить целевую группу с нескольких сотен рабочих до многомиллионного населения префектуры.
— Психоэмоциональное программирование через морально волевое подавление… — как заклинание шептал Маркус на ходу. — Единый образ мышления, алгоритм поведения. Человек-шаблон…
Первой площадкой для построения идеального общества станет Полис-6. Для этого разморозили проект «Маяк». За несколько месяцев семисотметровая телебашня в центре города превратилась в огромную антенну. Чтобы обеспечить достаточную мощность излучения, рядом уже возводился блок атомного реактора. Сейчас шли предварительные испытания и настройка, возводились подземные укрепления для управляющего персонала и верхушки Лик. Пуск установки планировался через несколько недель.
Эхо шагов стало глуше, в конце коридора показалась дверь. Никакого поста или сигнализации — за выходом из приемника никто не наблюдал. Перед тем, как отпереть замок, Марк на секунду остановился, глубоко вдохнул. Внутри всё кипело, новая информация требовала решений и действий. Но внешне он должен быть спокоен. Маленькая операция Анхи прошла слишком успешно, чтобы испортить всё спешкой.
Подождав ещё немного, Марк толкнул дверь и вышел во двор. В лицо ударил прохладный ветер. Глаза слегка прищурились, привыкая к дневному свету.
— Доктор Кронекер, вы уже? — Йорген всё ещё приходил в себя на крыльце.
— Я закончил. Образцы со мной. — Марк приподнял кейс. — Транспорт готов?
— Всё готово, но… — Йорген замялся. — Есть один случай, мне бы пригодилась ваша консультация.
— Пришли новые инструкции, — Марк приподнял руку, на предплечье блеснул дисплей Ассистента. — Выдвигаюсь немедленно.
— Да, конечно, — закивал заведующий. Деловой тон производил на него впечатление. — Пройдемте.
Транспорт ждал у ворот ангара. Рядом полдюжины технарей из прошлой смены ждали отправки. Водитель проверял давление в колесах. При появлении Марка и Йоргена все быстро погрузились в автобус — никто не хотел задерживаться в проклятом приемнике.
Загремел двигатель и через мгновение привычная сила вдавила Марка в сиденье. Только теперь он позволил себе расслабиться. Всё прошло, как по часам. В корпорации ещё не скоро поймут, кто здесь был и зачем. Очертания концентратора быстро таяли в дорожной пыли. Мимо пролетело поле солнечных батарей и здание подстанции. Кронекер чувствовал, как к нему возвращается покой. Возможно, даже получиться уснуть. Марк откинулся на спинку и попытался вспомнить, когда последний раз спал.
Из забытья Кронекера вырвал грубый толчок. Транспорт съехал на обочину и стал сбрасывать скорость. Над грохотом двигателя проявился новый звук. Снаружи доносился тяжелый рокот, словно рядом двигался более мощный механизм. Из кабины водителя донеслись обрывки радиопередачи:
— С вами… борт семнадцать УВБ корпорации, — донеслось сквозь помехи. — Немедленно прекратить движение, заглушить двигатель и разблокировать двери.
Испуганный водитель последовал инструкциям. Салон тряхнуло последний раз и транспорт замер посреди голой равнины. Рокот снаружи стал отчетливее. Марк выглянул в окно и оцепенел — в полусотне метров заходил на посадку армейский винт. Огромный трёхлопастной пропеллер закрутил целый ураган пыли и песка. Не дожидаясь, пока машина коснется земли, из бронированного нутра один за другим выпрыгнули трое бойцов спецотдела. Черно-стальной камуфляж шикарно смотрелся на фоне серой пустоши, но испуганные пассажиры не оценили зрелища.
«Красиво. И всё про мою честь», — отстраненно подумал Марк и поднялся с сиденья. Нет сомнений, такой маскарад устроили ради него. Притихшие технари молча смотрели, как он шел к выходу. Водитель ничего не спросил, просто потянул на себя рычаг запора. Свистнула пневматика, и боковая дверь задралась вверх.
Во все стороны, насколько хватало глаз, простиралась безжизненная равнина. Бежать здесь просто некуда. Марк это понимал и просто пытался сохранить лицо. Но и этого ему не дали. Дюжие бойцы не стали утруждать себя объяснениями — старший ткнул Марка шокером, двое по бокам подхватили парализованное тело и поволокли к вертолету. Кронекер не потерял сознания и беспомощно наблюдал, как его, словно мешок, грузят в тесный кузов, как захлопывается за спиной тяжелый люк. Винт ждал их на холостом ходу, почти не сбавляя оборотов. Поэтому взлет занял лишь несколько секунд.
Дальнейшая судьба Марка была предрешена. Старый специалист, как никто, понимал, что сознательного существования ему осталось несколько часов. Скорее всего, глава нынешнего совета Круст решил побеседовать с ним напоследок. Потому и организовал весь этот цирк с армейской авиацией. Обиднее всего было то, что Марка не пугала своя участь. Бывшего ученого больше занимало то, как его вычислили. Пытливый ум отстранился от текущих проблем и искал ошибку.
Винт не стал набирать высоту. Грозная машина повисла в полусотне метров над землей и накренилась вперед, набирая скорость. Кронекер сидел на скамье, пристегнутый накрест широкими ремнями для удобства. Ему даже не стали связывать руки. Он не представлял опасности. Ни на первый взгляд, ни на второй.
Двое бойцов сели по бокам от него, командир разместился напротив. Все трое слишком опытные и самоуверенные, чтобы по правилам заблокировать дверь и пристегнуться. Только пилот соблюдал инструкции — несмотря на ничтожную высоту, дал оповещение в эфир и попытался связаться с ближайшей точкой ПВО.
Из отвлеченных рассуждений Кронекера вырвал сигнал Ассистента. Наручный терминал беззвучно завибрировал, кто-то пытался связаться с Марком по обычной радиосвязи. Пленный убедился, что никто не заметил его замешательства и медленно повел плечом. Со стороны могло показаться, что задержанный просто разминает затекшую спину. Между делом левое запястье аккуратно выгнулось, и мизинец дотянулся до переключателя.
Маленький дисплей ожил. Марк прижал его к себе и попытался прочитать сообщение. На темном пластике светилось «Береги голову». Кронекер пришел в замешательство. Источник передачи был на расстоянии не более километра. Кроме того, передающий знал специальную частоту и кодировку Ассистента.
В кабине что-то тревожно запищало, пилот прошелся по приборной доске, зло выругался.
— Что там, Уллес? — Крикнул командир.
— Что-то с воздухозаборником. Не пойму… — Пилот изучал мигающую приборную панель. — Надо садиться!
Раздался взрыв. Корпус бросило в сторону, бравые солдаты полетели на пол. Пристегнутый Марк остался на месте, но сильно приложился затылком о переборку. Машина завалилась на бок и пошла вниз. Пилот вцепился в штурвал, пытаясь выровнять курс, но не успел. Через несколько секунд летательный аппарат протаранил землю. Огромный винт несколько раз полоснул поверхность, обломки лопастей полетели в стороны. Кабина пилота смялась от удара, внутрь посыпалось стекло. Людей внутри разбросало, Кронекера вырвало из сиденья и бросило о стенку. От удара пленник потерял сознание.
Из забытья Марка вернули несколько грубых шлепков.