— Химию нужно проходить каждые семьдесят два часа, — пояснил Соломон. — Иначе растворяются тормозящие вещества, возвращаются приступы. Дальше по списку: безумие, кома, смерть. В общем, — старик невесело усмехнулся, — следи за временем.
Без лишних разговоров Сонька словила меня за руку. Я почувствовал холод металла, на левом предплечье закрепился стальной манжет. Оказавшись на руке, наручник ожил, на дисплее забегали цифры. Через секунду я почувствовал укол, рука непроизвольно дернулась.
— Он нашел вену, — успокоила Соня. — Иглы тонкие, скоро привыкнешь.
— Иглы? — Поморщился я.
Включился Соломон:
— Внутри запаяны три ампулы с ингибитором. Если опаздываешь с химией — делай инъекцию. Каждая доза дает семь часов.
— Как им управлять? — Я присмотрелся к абсолютно гладкой поверхности.
— Напрямую, — Соломон коснулся виска. — Скоро поймешь.
Я хотел что-то спросить, но отвлекся. В пространстве наметился посторонний звук. Высокий свист на пределе слуха. Тихий, но вполне различимый. Ничего особенного, но почему-то казалось, что я слышу его не ушами.
— Так должно быть? — Я надеялся на очередное логичное объяснение.
— Что? — Соломон прищурился.
— Свист. Высокий… — Я поморщился, определяя направление, но звук пропал.
В соседней комнате послышался грохот, в коридоре раздались торопливые шаги. В операционную влетел возбужденный Князь.
— Есть! Передача от Соколова — на Северной точке подняли автопарк, готовят колонну.
Восторгов я не понял. Северная точка — место дислокации зенитно-ракетного полка. Десять километров за чертой Кольца. Ничего хорошего оттуда прибыть не могло.
— Куда идут? — помрачнел Соломон.
— Не знаю. — Князь мотнул головой. — Но серьезные беспорядки сейчас только в восьмом и тринадцатом секторах. Упускать нельзя!
— Это опасно! — Вскинулась Сонька. — Прошлый раз Кима не вытащили…
— Ким был слабаком и полез туда сам! — Отрезал Князь.
— Тебя бы на его место!
— Я и собираюсь. — Князь вдруг понизил голос. — Второго шанса может не быть. А если мы не разберемся, то скоро все пустим кровавые слюни… — он осекся.
Сонька молчала. Строгое лицо, сжатые кулачки — гордо, но не убедительно. Я видел бледность, глубокие тени, красные глаза. Знакомый вид — вторые сутки на ногах. Внутри что-то шевельнулось. Я вдруг понял, что жалею её.
— Князь прав, — обронил Соломон. — А теперь тихо.
Старик на секунду прикрыл глаза.
— Никого из наших в секторе нет. — Повернулся ко мне. — Князь, бери Юру и бегом в осколок. Транспорт я организую.
Князь бросил на меня взгляд, тихо ругнулся.
— Ладно, идем.
Мы заскочили в соседнюю комнату. Я натянул ветровку, зашнуровал сапоги. Князь влез в темно-серый комбинезон рабочего метро, стянул бороду в тугой хвост. На плече появился худой рюкзак, на лбу — аккуратные сварочные очки.
— Для солидности, — ответил на мой взгляд.
Уже спускаясь по ступенькам, я решил спросить: