🕮 Читать книгу «Алгоритм» онлайн

— Вас понял, открываю, — весело донеслось из динамика.

Внутри зашуршало, лязгнул затвор, и тяжелая дверь плавно приоткрылась. Мы дружно втянулись в тесный коридорчик. Внутри было темно и прохладно. По узкому проходу, мимо пары спальных боксов мы вышли в главный зал. Платформы незнакомого оборудования занимали половину комнаты. Высокие столы с шеренгами стеклянных форм и пробирок составляли маленький лабиринт. Подробные таблицы и классификации загрязнителей висели по стенам одна на другой.

Профессор Вяземский оторвался от монитора в углу и направился к нам. Хрестоматийный пример деятеля науки: синий халат, аккуратная седая бородка, очки. Он широко улыбнулся и картинно развел руками:

— А вот и мои внештатные научные сотрудники!

Вяземский знал о Детях и о походах в санитарную зону, но предпочитал закрывать глаза и извлекать пользу для своей работы. Он ничего не спрашивал и задержал нас лишь на пару минут для коротких инструкций.

— Мебельный комбинат, пожарная часть и ещё пара точек. — Взял у Даны КПК, чтобы загрузить метки на карту. — Всё как обычно: магнитные поля, ионизирующее излучение и дальше по тексту.

Семен получил приборы, взвалил на плече треногу, Дана забрала наладонник, и через минуту за нами уже захлопнулась тяжелая внешняя дверь.

— Так просто? — тихо буркнул я.

Шут толкнул меня в бок, заговорщицки прошептал:

— Раньше группы водил Север, — вздохнул. — Ждали темноты, резали заграждения, бегали от постовых. Просто… Он ведь и ушел, когда они с Данкой… — он не договорил, осекся под взглядом бывшего лидера.

Под ногами шуршал гравий — дорога у поста присыпана строительным мусором. Дальше начинался унылый пустырь: сухая земля, клочки чахлой травы и кустов. До старой трассы почти километр. Новую границу полиса утвердили двадцать лет назад. Семикилометровую зону отчуждения эвакуировали меньше чем за месяц. Очистили и закрыли, как сообщалось, «из соображений экологической безопасности». Тогда же появился Периметр. За два десятка лет брошенные жилые кварталы и промышленные корпуса пришли в запустение, свой отпечаток оставили щелочные дожди и плановые выбросы. Пространство между жилым кольцом и промышленным центром Полис-6 получило формальное название «санитарная зона».

Через полчаса мы вышли на окраину спального района. Сапоги застучали о разбитый, местами треснувший асфальт. Многоэтажные панельные дома, казалось, открыли глазницы оконных рам и бытого стекла. Стало тревожно, словно за мною следят сотни пустых глаз. Очередное обострение. Хорошо, что мы не идем вглубь района. Кто знает, что привидится в лабиринте пустынных улиц и домов. Я глянул на спутников — все спокойны, шагают ровно и размеренно. Видно, им привычны местные красоты. Только Шут вертит головой, рассматривая знакомый пейзаж. Раскосые глаза чуть прикрыты, на лице застыло блаженное спокойствие.

Солнце, выглядывая в прорехи облаков, тянется к горизонту. Тусклого дневного света остался едва ли час. Мимо шеренги ржавых гаражей, мы вышли к пожарной части. Грубое двухэтажное здание из толстых плит, наверное, выглядит так же, как и двадцать лет назад. Только потеки на серых стенах и ржавые решетки на окнах помнят о времени. Четыре машинных бокса занимают первый этаж. Ворота одного из них приоткрыты. Здесь первая точка для замеров по карте Вяземского.

Пока Дана и Семен настраивали приборы, мы с Севером решили проверить станцию. Я не горел желанием обыскивать темные гаражи, но раз уж пришел, то должен знать, что каждый из группы ищет здесь. Шут оставил мне рацию и пошел в сторону района — увидел потрепанное трехэтажное здание, местную больницу. По-моему, не очень здоровый интерес.

Створка ворот тяжело заскрипела и нехотя поддалась. Север шагнул внутрь первым. Воздух сразу сменился, стал неподвижным, затхлым. В боксе царил полумрак, но после слабого вечернего солнца глаза привыкли быстро. Потрепанная пожарная машина занимала почти все пространство, бампер упирался в ворота, одна из зарешеченных фар выглянула наружу первый раз за много лет. Шкафы с инструментами и старые покрышки, вековая пыль и горы мусора — в гараже не нашлось ничего интересного. То же самое на всём первом этаже.

Копаясь в ржавых запчастях, я поглядывал на Севера. Уж он-то должен проявлять интерес. Не первый раз ведь — группу водил. Должен быть фанатом этого дела. Но поиски занимали его ещё меньше, чем меня. Когда мы добрались узкой винтовой лестницы, я не выдержал:

— Север, зачем ты здесь?

— Зачем… — он немного смутился. — Мертвый пригород, закрытая зона, настоящие люди и чувства.

— Нет, — я посмотрел в глаза. — Зачем ты здесь сейчас? Ведь не в мусоре копаться?

— Шёл бы ты… — Север стал серьезнее. — Ещё не в курсе?

Я мотнул головой. Мой напарник вздохнул, чуть расслабился.

— Раньше группу водил я. Мы бегали от патрулей, резали периметр, срывали маячки. — Он сжал кулаки, усмехнулся. — Черт, нас травили, как мародеров! Это было по-настоящему.

— А теперь нет?

— А теперь, — зло пнул ящик, — вечерняя прогулка. Не успел оглянуться, она у руля, мы дружим с учеными…

Случайный сквозняк принес странный запах. Тяжелый, несвойственный месту. Винтовая лестница тянулась на второй этаж и выше, к маленькой комнате наблюдательного поста. Я прошел последний изгиб и замер. На ступенях лицом вниз лежал человек. Вернее, труп. Мятая серая куртка, спортивные штаны, грязные кроссовки. Тело ссохлось, одежда больше походила на пыльное тряпье — он лежал здесь не один месяц.

— Ахренеть, — поморщился Север. — Ещё один.

Я вопросительно уставился н него.

— Находим иногда. Мародеры, они такие…

Неудачливый искатель растянулся на ступеньках как тряпичная кукла. Правая рука вытянута вперед, в ладони зажата рукоять сломанного ножа. Дверь на пост заперта. Железная обшивка покрыта вмятинами и царапинами. В прорези замка торчит обломок лезвия.

— Чего ж он туда ломился? — Протянул Север. — И рюкзака нет. Надо глянуть на втором.