Я вхожу в гостиную, захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. От обиды и злости в висках дико пульсирует. В носу щиплет. А доченька совсем не двигается. Ей куда больнее, чем мне. Ведь у нее образовалась невидимая связь с отцом. Но что я могу сделать? Заявить, что Габи от него? Сразу после новости о «беременности» его бывшей? Это так низко и нелепо! Будто от отчаяния!
Но ты же любишь его, твердит сердце! И он любит тебя. Не остановишь его сейчас, загубишь все три жизни, которым дала шанс.
Я выскакиваю из гостиной в опустевший коридор. Ловлю запах его парфюма и приковываю взгляд к карточке.
Пусть подавится своими деньгами!
Хватаю ее и топаю на балкон. Демьян бодро шагает к своей мигнувшей фарами машине.
— Эй, сосед! — окликаю его. — Кое-что забыл! — Он поднимает лицо, остановившись, и я швыряю ему карточку. Та, описав в воздухе зигзаг, приземляется у его ног. — Там триста тысяч! Пин-код «ноль два ноль восемь». Легко запомнить. Купи своей овце золотой ошейник!
Сжав в кулаке ключи, он секунду буравит меня взглядом, потом разводит руки и кричит:
— Почему ты просто не признаешься, что Габи — моя дочь?!
— А сам догадаться не можешь?! — возмущаюсь в ответ, привлекая внимание прохожих.
— Так догадался, не дурак!
— А че молчал?
— А ты че молчала?
Я, рыкнув, ударяю ладонями по перилам:
— Скотина!
— Истеричка!
— Да пошел ты, — фыркаю и влетаю назад в квартиру.
Доча дает о себе знать, нехило толкнувшись. Словно пинает меня, велит не останавливаться.
Выдохнув, несусь в коридор. Засовывая ноги в тапки, ругаю себя за слабоумие, с которым мчусь за мужиком. Он мне на восьмое марта подарил новость о беременности от него какой-то стервы, а я теряю чувство самоуважения. Не перебарщиваю ли с благодарностью?
Нажимаю кнопку движущегося в неизвестном направлении лифта и дергаю ногой в его ожидании. Что я сделаю, выбежав на улицу? Брошусь под колеса машины? Начну умолять Демьяна жениться на мне?
Блин, я себя что, на помойке нашла? Да ну его!
Уже передумываю и решаю вернуться в квартиру, как лифт останавливается, двери раздвигаются, и из кабины вываливается Демьян. Мгновенье мы шокированно смотрим друг на друга. Будто случайно встретились спустя сто лет разлуки. А когда о его плечо ударяется дверь и отъезжает обратно, я проговариваю:
— Она врет.
— Я знаю, — отвечает он и бросается на меня с поцелуем.
Руками упираюсь в его плечи и отталкиваю от себя.
— Ненавижу тебя…
Демьян перехватывает мои запястья. Фиксирует их прочнее стальных наручников и выдыхает мне в губы:
— А я тебя люблю…
— Деньги ты любишь, — противлюсь я, напрасно пытаясь выпутаться из его тисков и даже укусить, — и роскошную жизнь.
— Не отрицаю. Их тоже люблю, — улыбается, напирая меня. — Но тебя больше.
Послать бы его, а мне навзрыд закричать хочется, что и я его люблю. Зареветь бы в три ручья, пощечину ему отвесить, обвинить во всех смертных грехах и только после этого простить. А я уже сдаюсь. Едва оказываюсь в квартире, дверь которой Демьян захлопывает ногой, как позволяю ему взмахом руки смести все с тумбочки и усадить на нее мою задницу. Ойкнув, лбом упираюсь в его плечо.