— Это сделать несложно. Достаточно получить разрешение. Но у нас вчера утром произошел сбой электричества. Отказал доводчик на одной из дверей и камеры. Мастер сейчас все налаживает.
Я взглянул на дверь, припоминая, как девчонка поцеловалась с нею, удивив меня несработавшим электрошокером.
— Похоже, сегодня не мой день, — выдохнул разочарованно. — Ну хотя бы мимо вас она должна была пройти. Зеленые глаза, грудь твердая «двоечка», ножки, волосы…
У администраторши одна бровь поднялась выше другой. Я прикрыл глаза, соображая, что не так портрет рисую.
— Короткое черное платье, туфли, маленькая сумочка.
— Да, проходила такая. Часа два назад. Обувалась прямо тут, где вы стоите. На мои вопросы не ответила…
— Куда она пошла?!
— На улицу…
— А дальше?!
— Молодой человек, я за ней не следила. Я приняла ее за… за… — Испугавшись моего взгляда, она не договорила. — К сожалению, ничем не могу вам помочь.
Сжимая в кулаке сережку, я, просыпаясь и трезвея, понимал, что это единственная ниточка, которая может привести меня к моей зеленоглазке.
— Запиши мой номер, — попросил я, вытащив из бумажника пару купюр. — Она должна будет вернуться за сережкой. Пометь у себя сегодняшнюю дату и номер «тринадцать».
— Хорошо, если она вернется, я передам ей ваш номер. — Администраторша сгребла деньги и улыбнулась.
— Очень на это надеюсь, — ответил я и вышел на улицу.
Не успел вдохнуть свежего воздуха, как снова позвонила Серебрянская. И лучше бы я ее скинул, чем так больно ударился о свою жестокую реальность:
— Ну ты и гондон, Борзый!..
Глава 15. Демьян
Жесть!
Сработал все-таки электрошокер зеленоглазки. Только семь долгих месяцев спустя. И как я не узнал ее?!
— Вас че, господь прибрал? — своим гортанным голосом задребезжала вернувшаяся с балкона Руслана. — Меня не было минут десять. Вы и с места не сдвинулись. — Она разводит руками, пяля свои глазища то на меня, то на Колобка.
Та даже не смотрит в мою сторону. Отвернулась, сосредоточившись на поглаживании живота. Судя по всему, тоже с отшибленной памятью все это время была. Или частично отшибленной.
Представляю, как ей сейчас говенно. Она же два месяца подряд тут за порядок и нравственность топила. Уровень шума и соблюдение тихого часа мной контролировала. За парковкой блюла. Не забывала напомнить мне, что я не один в доме живу. Почище старушки-патрульщицы. А сама-то, проказница… Ц-ц-ц! По попе отшлепать некому.
— Так, дуй отсюда! — поправляю я свою челюсть. — Девичника не будет, стриптизер совершил каминг-аут.
Двумя шагами пересекаю комнату, беру с дивана сумку этой белобрысой кракозябры, засовываю в нее ее телефон, сигареты, зажигалку, всучиваю ей в руки, за плечи разворачиваю к дверному проему и подталкиваю.
— Э, ты ничо не попутал, Прокопий?! — свиристит она, чуть ли не пятками упираясь в пол.
Вывожу ее в коридор, накидываю на ее плечи жуткую куртку леопардовой раскраски, сапоги в тон подаю ей в руки, нахлобучиваю на ее голову шапку и выталкиваю из квартиры.
— У нас тихий час! — Захлопываю дверь перед ее носом и запираю на оба замка.
— Это была моя шапка, — слышу из-за спины.
— Знаю. Ей она идет больше. — Я сдергиваю с себя куртку и разворачиваюсь, бросив ее у ног.
Колобок стоит в дверном проеме, виновато потупив глазки в пол и нажевывая нижнюю губешку. Прохожу мимо нее прямиком в спальню.