— О чем? — уже спокойно сказала я. — О чем еще ты хочешь поговорить?
Туханов протянул руку вперед, но одернул ее. Он понимал, что я вряд ли так легко позволю ему коснуться себя.
— О нас. Ты же любишь меня. Я это знаю. Ты просто запуталась и хочешь мне отомстить.
Я люблю его? Я люблю Вову? Он говорил так уверенно и так жарко, что я… я словно верила его слова. Словно начала сомневаться…
Неожиданно в кармане зазвонил телефон. Я достала его. Номер был мне неизвестен.
— Не отвечай. — Приказал Вова.
— Вдруг что-то важное?
И я ответила.
— Алло? Да. Да… Господи… конечно! Да, я сейчас буду!
В моменты подобные этому, часто бывает не до гордости и не до разборок. Думаю, даже такие люди, как Вова это понимают. Хотя мне казалось, что его эмоциональное развитие несколько отличается от норм общества.
Он раздраженно смотрел на меня, выжидая, когда я закончу разговор. Я даже сделала шаг назад, потому что боялась, что он выхватит у меня телефон. Но затем…
Думаю, мое лицо сильно изменилось. За несколько секунд от панически испуганного, оно стало осунувшимся, белым словно мел. И Туханов понял, что что-то не так, потому что тоже стал выглядеть как-то иначе. Я испугалась очень сильно. Первые несколько минут я не могла внятно объяснить, что случилось. Вова ухватил меня за плечи, тряс, пытался выпытать о звонке, повергшем меня в такой шок. А я… я не знала кричать мне, плакать или вовсе упасть в обморок. Я тратила драгоценные минуты, но в тот момент не понимала этого.
Наконец-то, вырывшись из лам ступора, я смогла путанно объяснить байкеру, что произошло. Он без лишних слов затолкал меня в машину. Еще несколько минут ушло на то, чтобы выпытать у меня адрес места, куда нам следовало отправиться. Затем Вова громко скомандовал водителю гнать на всей скорости, и машина поехала. Аж колеса засвистели.
Происходящее далее я помню смутно. Кажется, я кому-то звонила, о чем-то просила. Предпринимала все то, что должен предпринять взрослый и ответственный человек. Я делала это, не отдавая себе отчета, на автомате. Потому все поступки остались для меня за какой-то темной ширмой сознания.
«Очнулась» я уже в коридоре больницы. Я сидела, обхватив себя руками после разговора с врачом. В коридоре не было холодно, я не снимала куртку, но все равно дрожала всем телом. Туханов накинул на меня косуху, приобнял меня. Он что-то рассказывал мне, но я не слушала его, пялясь в одну точку.
На Землю меня вернул громкий бег по коридору. В голове как-то глупо возник крик первой учительницы, которая всегда и всем запрещала бегать в школе. Хотя мы ведь находились не в школе…
Я повернула голову и увидела, как Женя бежит, держа за руку Лешку. Кажется, именно ему я написала в первую очередь, попросила забрать братика из школы и ехать сюда. Даже адрес написала. Удивительно, что я была на такое способна.
Бросив сумку на сиденья, Волчик буквально рухнул передо мной на колени. Он словно не замечал Вову. Скинул с моих плеч его куртку и взял меня за руки, загляну в пустые глаза.
— Солнышко… что произошла?.. Я летел со всех ног…
Лешка тихо переминался с ноги на ногу. Женя еще ничего ему не сказал. Похоже, об этом тоже я попросила.
Закатив глаза и вздохнув, Туханов взял куртку и поднялся на ноги, посмотрев на моего младшего брата.
— Тебя как зовут?
— Леша… — с опаской ответил тот.
— А я Вован, — он пожал мальчишке руку, — хочешь, покажу настоящий Хаммер?
Глаза братишки тут же засветились.
— Он твой?!
— Да, даже посидеть внутри можно.
Лешка глянул на меня, и я отчужденно махнула рукой, давая разрешение. Вова и Леша удалились, оставив нас с Женей одних в коридоре.
— Так что случилось? — тихо повторил Волчик.
С минуту я сидела молча и разглядывала его лицо. Я думала о том, как благодарна судьбе за то, что все это мне придется преодолеть не в одиночку. Если такое вообще возможно преодолеть.