— Я просил тебя рассказать мне правду, прежде чем узнаю сам, — жёстко начинает он.
Мой желудок скручивается, когда Гардоса открывает папку. Сглатываю, пока он достаёт лист бумаги и поворачивает его ко мне.
На нём фотография: я с учениками из моего класса.
Закрываю глаза и глубоко вздыхаю.
Момент настал.
Когда я снова поднимаю взгляд на Карлоса, он выжидает, упираясь руками в бёдра.
Я смотрю на него, и моё сердце замирает.
«Я труп».
— Как получилось, что учительница иностранных языков вдруг перевернула свою жизнь и превратилась в мелкую воровку? — спрашивает меня. На его лице заметно дёргаются мышцы.
Вижу, как в нём пылает гнев, сияя огненной аурой.
«Пришло время покончить с этим раз и навсегда».
— Как тебе это удалось? — отвечаю вопросом, хотя уже знаю ответ.
Прикрытие не могло продержаться вечно, особенно с таким, как он.
— Это ты облегчила работу. Я послал человека разузнать о Валентине Харпер, но ты сама попалась, неожиданно остановившись в закусочной в Майами, — заявляет он угрожающе.
Карлос нависает надо мной, упираясь руками в подлокотники моего кресла.
— Ahora dime (Так, скажи мне), Дженнифер Блейн, какого хрена ты делаешь здесь, и что тебе нужно от меня? — орёт он, заставляя меня вздрогнуть.
С этого момента бессмысленно притворяться, Гардоса не поверит ни одному из придуманных вариантов.
Я кладу руку ему на грудь и толкаю, вставая. В удивлении, Карлос отступает и наблюдает, как я обхожу стол.
Если я правильно помню, его пистолет прикреплён под средним ящиком. Карлос столько раз трахнул меня на столе, что не вспомнить, но сейчас это сыграет мне на руку. Я сажусь в его кресло, и сердце пускается в бешеный галоп.
— Ты помнишь, что сделал 21 июля три года назад? — спрашиваю, выпрямляя спину. У меня пересохло во рту, а в животе продолжает нарастать напряжение.
— Ты мне скажи. Раз уж, похоже, знаешь, — огрызается, оставаясь на расстоянии.
Я наклоняюсь вперёд, стараясь, чтобы Гардоса не засёк.
— Ты разрушил мою жизнь, — обвиняю я, медленно доставая оружие и зажимая его между ног.
Он хмурится в замешательстве.
— Твоя жизнь? Я?
— Ты даже не знал о моём существовании, но посчитал своим долгом отобрать у меня всё! — восклицаю на грани отчаяния.
— Я не люблю загадки, говори прямо! — раздражённо заявляет он, хлопая руками по столу.
Очень медленно, чтобы Гардоса ничего не заподозрил, я снимаю с предохранителя.
— Карлос Гардоса любит детей, и всё же он не раздумывал дважды, когда дело дошло до убийства моего сына, — выплёвываю с презрением.
«Монстр, ты должен умереть».