«Так всю жизнь мы совершаем самые трусливые и недостойные поступки с оглядкой на тех, кого ни в грош не ставим».
Мой пульс учащается, потому что эти слова чертовски правдивы, и я тому пример.
Пролистываю дальше, размышляя, а не Карлос ли подчеркнул их.
— Что ты делаешь? — раздаётся низкий голос Карлоса. На этот раз он спрашивает не по телефону, а позади меня. От паники начинаю дрожать и захлопываю книгу.
Я поворачиваюсь к нему, пытаясь сохранить самообладание, и стою, ожидая, что он скажет.
Быстрыми шагами Карлос настигает меня и резко выхватывает из рук книгу.
— Разве я давал тебе разрешение рыскать вокруг? — спрашивает жёстко.
Я молчу, просто смотрю на него, и, кажется, это его сильно раздражает.
— Ты проглотила язык? — Он подходит ближе, но не прикасается ко мне.
— Прости, мне не следовало.
Он внимательно изучает меня, а затем переводит взгляд на мои губы.
— Из всех книг, которые могла выбрать, почему ты взяла именно эту?
— Не знаю, — честно отвечаю я.
— Никогда больше не трогай мои вещи. Я выражаюсь ясно?
Я киваю и делаю шаг назад. Карлос раздражён, но я решаю высказаться.
— Редкое издание?
Он прожигает меня взглядом. Затем приближается, и я отступаю, пока не упираюсь спиной в книжный шкаф.
Его тело прижимается к моему, когда он откладывает книгу, оставляя свой взгляд, прикованными к моим глазам.
— Более чем редкое, это то, чем я дорожу, — отвечает, упираясь руками по обе стороны от моей головы.
«Я в ловушке».
— Не могу понять, что заставило такую женщину, как ты проделать весь этот путь до Кубы. Что-то меня не убеждает, Ангел, и пока я не выясню причину, не успокоюсь.
Я сглатываю, слушая, как он барабанит пальцами по деревянной поверхности книжного шкафа. Карлос выбивает медленный ритм, и моё сердце следует за ним, пока сам он продолжает пытливо изучать меня.
— Эти фразы подчеркнул ты?
Карлос наклоняет голову, и его тёплое дыхание ласкает моё лицо. Я ищу, за что бы ухватиться, завожу руки за спину и крепко цепляюсь за одну из многочисленных полок.
— Какое это имеет значение? — он отвечает вопросом на вопрос; его губы становятся всё ближе и ближе.
— Простое любопытство.
Уголок его рта слегка приподнимается по мере того, как он приближается.
— Да, это я. Напоминание о том, кем я был, и кем стал.
Моё сердце замирает.
«Ребёнок. Сирота. А теперь эль Дьябло».