— Держись подальше, Кас, это не твоё дело.
Она обиженно смотрит на него и, как обычно на расстоянии нескольких сантиметров от его лица, продолжает, указывая на меня:
— Мы — команда, а ты всё портишь ради кого-то вроде неё.
У меня руки чешутся надавать ей. Убеждена, что у Кассандры есть к нему чувства, выходящие за рамки привязанности и дружбы.
— Наслаждайся вечером; не выноси мне мозг и забудь о Валентине, — серьёзно говорит он ей.
Касандра делает шаг назад и смотрит на меня с отвращением.
— Она мне не нравится, у неё бегающий взгляд. Подумай хорошенько о том, что я собираюсь сказать тебе, Карлос: если ты и дальше будешь держать её под своим крылом, уверена, она тебя здорово поимеет.
— Ещё не родился тот, кто сможет меня на*бать, и ты должна хорошо это знать, — отвечает ей в спину Карлос.
От злости Касандра хлопает дверью. Карлос проводит рукой по шее, а затем переводит взгляд на меня.
— Подойди, Ангел, — спокойно приказывает он.
Я подаюсь вперёд, и в одно мгновение мои руки обхватывают его шею, а в мой рот вторгается его язык. Поцелуй требовательный, неистовый.
— Пойдём со мной, — зовёт он, выводя из своего кабинета.
Мы пересекаем длинный узкий коридор и останавливаемся перед дверью, за которой нас окутывает тьма.
Карлос прижимает меня к дверному проёму, пока защёлкивает замок.
— Хочешь увидеть мой сюрприз?
— Да.
Карлос начинает требовательно меня раздевать, сдвигая верх платья под грудь. Его поцелуи становятся страстными. Он поднимает меня, словно я ничего не вешу, а затем укладывает на что-то мягкое, видимо, кровать.
Мои глаза привыкают к темноте, позволяя мельком заметить очертания мужчины. Он приближается хищно, словно тень.
— Я хочу показать тебе кое-что.
Его голос звучит глубоко, убедительно, и это единственная точка опоры, за которую я могу ухватиться в этом полумраке.
Резким жестом Карлос хватает мои руки и заводит их за спину, связывая запястья. Верёвки очень тугие и не позволяют мне двигать руками и плечами, они давят, причиняя лёгкую боль, но я молчу.
Он удаляется. Я слышу его. Эль Дьябло непринуждённо ходит по комнате и роется, видимо, в шкафу.
Когда он снова возвращается ко мне, я чувствую жар его тела. Сейчас Карлос очень близок, молчалив, и это меня беспокоит. Его молчание смертельно опасно. Я едва могу различить контуры его лица и глаза, которые смотрят на меня, как два тёмных колодца. На долю секунды, почти неощутимое мгновение, мне кажется, что я что-то вижу в темноте, вижу отблеск в этом взгляде, небольшой отражённый свет. Внезапно сердце начинает колотиться, руки — потеть, спина покрывается мурашками. Я чувствую, как твердеют соски в странной смеси страха и возбуждения.
Это длится очень короткое время, но кажется, что ожидание бесконечно.
Достаточно, чтобы вспомнить о наполненности, свете и тепле, потерянных в последние годы. Те эмоции, которые привязывали меня к земле, к яркоокрашенному настоящему до сих пор утрачены.
Возможно, во мне что-то меняется?
Мои мысли исчезают, как только Карлос прикасается к моей коже чем-то округлым. Нежными, но твёрдыми прикосновениями он скользит предметом от моих бёдер к плечам и спине, делая своего рода массаж, стимулирующий всё тело. Затем он останавливается ровно настолько, чтобы дать мне насладиться приятным ощущением тепла, которое вызвал массаж. Но пауза длится недолго.
Предмет достигает губ, я ощущаю его металлический привкус и, разрывая темноту, издаю стон.
Снова начинается его натиск, на этот раз с груди. Прикосновения решительные, с силой — продвигаются по животу и снова по бёдрам. И именно на бёдрах Карлос прикладывает большее усилие, прикасаясь часто и остро.
Покалывание на коже переходит от лёгкого к более сильному. Теперь я всюду чувствую жжение, но между ног я горю. По сравнению с ранами, которые ношу внутри, физическая боль меня не пугает. Напротив, она заставляет меня ощутить себя «живой», реальной, быть мотивированной на реакцию.