— Давай покончим с этим. Отпусти себя и кончи для меня! Сейчас! — приказывает он, поднимаясь, чтобы резко перевернуть меня.
— Встань на четвереньки и держись, — приказывает он, осыпая звонким шлепком. Слышу, как рвётся обёртка презерватива, упираюсь в край шезлонга и закрываю глаза вздыхая.
«Сосредоточься, не поддавайся».
Его руки хватают мои ягодицы, крепко сжимают и раздвигают их.
Карлос входит сильным толчком и выдыхает.
Он зло. Внутри и снаружи.
— Наконец-то, — задыхается он.
Ритм сразу же становится стремительным, и мне приходится крепко держаться, так как сотрясается всё тело.
Удовольствие.
Боль.
Удовольствие.
Боль.
— Ты продолжаешь сжиматься, не смей! — рычит грозно, снова разворачивая меня и увлекая под себя. — Смотри мне в глаза, когда я тебя трахаю.
Я повинуюсь, а Карлос наваливается на меня и снова входит.
Царапаю его плечи и грудь, я на грани и в отчаянии. Не вижу выхода, кроме как уступить, но не хочу.
— Если ты причинишь мне боль, я причиню тебе в ответ, — говорит он, задыхаясь, погружаясь резкими и жестокими ударами. Ещё одно предупреждение, но мне всё равно. Я хочу причинить ему боль, хочу убить его так же, как день за днём он убивает меня.
Его губы пытаются поймать мои.
Я увёртываюсь.
Карлос сильно шлёпает меня по бёдрам. Кожа горит.
— Теперь твой рот.
Если кто и желает покончить с жизнью, так это я.
«Ненавижу его».
Наши срывающиеся дыхания сливаются в пылком поцелуе, поцелуе, который причиняет больше боли, чем что-либо другое, потому что он желанный.
— Ты скована. Не хочешь кончить?
Он грубо входит.
Мне тяжело дышать.
— Сдавайся.
Я отказываюсь уступать. Пытаюсь подтянуть ноги, и Карлос проникает глубже, вызывая во мне животный инстинкт.
— Как бля, ты это делаешь? — удивлённо спрашивает он. — Как ты можешь это контролировать?
С ним я никогда не испытывала оргазм, и теперь я в ужасе, потому как что-то меняется. От удивления я широко раскрываю глаза, когда наслаждение становится невыносимым.