Вначале, после того как я решила, что остаться будет хорошей идеей, мне было трудно принять реальность. Просыпаться рядом с Карлосом каждое утро, разделять мысли и привычки было нелегко. Но чем больше проходило дней, тем больше мне начинала нравиться эта ситуация.
В течение недели я провожу свои дни в «Пансионате Надежда». Хотя преподаю там только три раза в неделю по часу, я стараюсь помогать с малышнёй. Они очаровательны, мне нравится играть с ними и заботиться о них. Карлос не возражает. Кажется, он счастлив, что я провожу время с детьми, и когда позволяет график, сам присоединяется ко мне. Меня наполняет радостью видеть, как он оставляет свой жёсткий образ и берёт на себя роль жизнерадостного, весёлого мужчины. Я всегда думаю о сыне и надеюсь, что ему хорошо, где бы он ни был. А для себя стараюсь заменить боль лучшими воспоминаниями о нём, которые останутся со мной навсегда.
— Хорошо, милая. А теперь, когда ты дала мне дозу нежности, сделав меня более разумным, хочу напомнить тебе шевелить задницей и двигаться. Мы опаздываем, — продолжил он как ни в чём не бывало.
— Despacito (Потихоньку), Карлос. — Я улыбаюсь, лаская его лицо.
Он снова целует меня, а затем смотрит в мои глаза.
— В другой раз, cariño (милая), сегодня давай prisa (поспеши), — отвечая, он берёт меня за руку и вытаскивает из комнаты без особого изящества.
— Карлос, — протестую я, не успевая за его быстрым шагом.
— Rápido. Rápido. Amor (Быстро, Любовь), — подталкивает меня вверх по лестнице.
Должно быть Карлос взволнован, с тех пор как мы вместе, я никогда не слышала, чтобы он использовал так много испанских слов.
Я вздыхаю, сдаваясь, но затем практически врезаюсь в него, когда в холле он внезапно останавливается.
«А сейчас что происходит?»
— Я позабыл кое-что очень важное, — объявляет он, наклоняя голову набок. Карлос достаёт из кармана бархатный мешочек и высыпает содержимое на руку. Это ожерелье с тремя чудесными драгоценными камнями. — Его сделали специально для тебя, — продолжает он, надевая украшение мне на шею. — Это те же самые камни, которые украшали твоё тело той ночью на диване.
Подушечками пальцев едва прикасаюсь к своей новой драгоценности, прислушиваясь, как в груди грозит взорваться сердце.
— Спасибо, оно прекрасно, — смущённо произношу я.
Карлос целует меня, переплетает наши пальцы и провожает меня до машины.
— Ты слишком тихая. С тобой всё в порядке? — спрашивает меня, пока мы едем по городу.
— Всё отлично.
Моя рука лежит на его бедре, а он между переключениями передач накрывает её ладонью, не отрывая внимания от дороги.
— Карлос.
— Да?
Я делаю глубокий вдох, решая проявить смелость.
Момент настал.
— Я…
Слова умирают в горле.
«Скажи же, он всё равно догадался. Он молчит и улыбается. Он ждёт. Он всегда будет ждать, не теряя надежды».
— Мне кажется, я люблю тебя, — признаюсь я испуганно, озвучивая мысль, которую до сих пор замалчивала.
Я боюсь получить доказательства, что и в этот раз увидела иллюзию. Я боюсь снова ошибиться.
Карлос притормаживает, поворачивает налево, паркуется, отстёгивает ремень безопасности и, наконец, поворачивается ко мне.
Его глаза сияют, он выглядит счастливым.
— Te quiero, Jennifer. (Я люблю тебя, Дженнифер).