Конечно, прямого рейса из Милана к нам на было. И, когда мы приземлялись в Москве, наш самолёт, на котором мы могли добраться до родного города, улетал в небо. Был ещё вариант с автобусами и поездами, но дорога сама по себе меня сейчас изматывала. Да и девчонки, Тоня с Викой, последняя из которых работала у меня швеей, решили, что провести ночь в столице очень неплохая идея. Для них был снят номер в отеле, а я должна была отправиться ночевать совсем в другое место.
Мой бывший муж уже встречал меня. Помахал своей большой ладонью, чтобы я его заметила. Ага, попробуй на заметь…Я его с первых минут выискивала глазами.
— Похоже, твой Киссер не в духе, — заметила Тоня, разглядывая мужчину.
— Как бы меня с вами в отель не отправили, — вторила я ей так же весело. А Мэлс стоял безумно красивый и…злой. Но даже это не могло испортить мне настроение.
— Как долетели? — Киссер взял мой багаж, клюнул в щеку…Колючий…но приятно.
— Хорошо! Только утомительно, — поделилась я, спрятав улыбку «до лучших» времён.
Девчонки, распрощавшись, быстро ретировались на машинке с шашечками. Их ждала целая ночь приключений и, наверное, разврата. А может, и нет. Так как девочки у нас абсолютно несвободные, а у Викули в ее тридцать два и того трое детишек. И благоверный ее сейчас пытался там справиться с ними без матери, которой был дарован ещё один день отдыха.
Подталкиваемая в спину Киссером, я шла словно на эшафот, потому что ноги меня совсем не слушались. То ли усталость за эти дни навалилась, хотя она была только моральная. То ли ещё что-то. А может, я просто боялась снова оставаться с ним наедине? О, нет! Как можно ТАКОГО бояться? Только мне теперь совсем не нравилось, как я подолгу отходила от его визитов, я бы даже сказала, немного болезненно.
— Знаешь ли, — заметил мой бывший муж, — ты слегка округлилась.
И смотрел он отнюдь не на мой абсолютно плоский живот, который только-только начал уплотняться. Наверное, я это чувствовала на таком небольшом сроке от того, что во мне росли два организма.
— У многих незнающих закрадывается мысль, что я увеличила грудь, — поделилась я.
— Не у Сычева ли? — кажется, в его голосе проскользнули нотки ревности.
— И почему ты сразу подумал на него?
— Видел ваши фото на фоне заката. Красиво.
Мы уже были на парковке. Надо же, а этот человек не притязателен во вкусах, но и о своем статусе не упускает возможности напомнить. Мерседес. Красивый. А если бы я разбиралась в сериях этих машинок, так вообще было бы здорово.
Киссер запихнул в багажник мой чемодан. Было такое ощущение, что он ещё попрыгает на нем от злости.
— Ты меня пригласил к себе, чтобы выяснять отношения? — уточнила я, уйдя от прямого ответа.
— Вообще-то я беспокоюсь о судьбе наших детей, — буркнул он. Я подождала пока мне откроют пассажирскую дверь, опустилась на сидение и поняла, что сейчас лучше прошлась бы. От такого положения уже болели все ягодичные мышцы. Нет, не так. Казалось попа стала абсолютно плоской.
И все же последнюю фразу Киссера я проигнорировала. В последнее время я очень агрессивно начала реагировать на все выпады людей. Мама говорит, что это защитная реакция, которая в природе именуется материнским инстинктом. «А потом, — говорила она, — ты будешь готова впиться в глотку любому, кто бросит даже косой взгляд на твоего ребенка». И судя по всему, в моем случае эти слова будут иметь прямой смысл.
А тут вдруг рассеялась, расслабилась и задремала. Даже не заметила, как Киссер заботливо опустил мое сидение и включил обогрев. Видимо, помнил, что я постоянно мёрзну, особенно во время сна. Даже летом под толстым одеялом сплю. Да, это ещё один повод завести себе живую грелку.
— Шурочка, — мягко потрепал он меня за плечо, выводя из сонного состояния, — мы приехали.
— У меня такое ощущение, что я никогда в жизни не высплюсь, — сонно пробурчала я, как старая бабка.
— Организм, видимо, даёт тебе форы. Слышал я, что после рождения ребенка женщины страдают недосыпом.
Улыбнулся. Мягко убрал прядку, упавшую мне на лоб, пробежался подушечками пальцев по щеке.
— И на какой нам этаж? — оглядела я подземную парковку. И судя по автомобилям, которые её занимали, мы были как раз в пределах МКАД. Хотя сказано это было больше для того, чтобы не остаться мокрой лужицей на сидении от его прикосновений.
— Тридцать второй, — ответил Мэлс.
Зеркальные стены лифта. До блеска вылизанная лестничная площадка. Дверь, ведущая в блок трёх квартир, располагавшихся на этаже, а там одна из них приветственно впустила нас в свое нутро, после того, как щёлкнул ключ в замочной скважине.
И впечатлило меня не то, что интерьер здесь был шикарен по современным меркам, и хоромы для одного Киссера были просто огромными по квадратам. Окна…они были огромные, панорамные. А из них открывался просто потрясающий вид на неспящий город, который растекался под нами огромным светящимся пятном и миллиардами неоновых огоньков.
А затем меня ждали краткий экскурс по комнатам и ужин. Второй за сегодня, должна заметить.
— Я не знаю, куда в меня это все влезает, — вытерла рот салфеткой, отодвинула тарелку. — А через пару часов я опять буду голодная.