— Я точно не смогу ей смотреть в глаза. Я уже один раз изменил и это привело к последствиям.
— Не называй нашего ребенка последствием, — он повернулся ко мне, давая возможность обнимать теперь его спереди.
— Сказал не подумав, — выдохнул он. — Если мама узнает, то она не упустит возможности сделать побольнее Полине.
Ах, значит её зовут Полина. Красиво! Если будет дочка, то это имя отпадает сразу.
— Ей все равно придется рассказать. Она меня не простит, если я этого не сделаю. И все же, давай это оставим на потом, а сейчас вернёмся к теме, с которой ты решил съехать.
— Саш, — ещё один тяжёлый вздох.
— Это точно не будет иметь последствий. Мне нужен мужчина и хорошо, если это будет отец ребенка.
— Я буду гореть в аду, — выдохнул он тяжело, борясь с собой.
— Я за совращение чужого жениха тоже.
Больше уговаривать его не пришлось. Мэлс наклонился и аккуратно коснулся моих губ, которые уже жаждали этого поцелуя. Только я не хотела нежно и медленно, мне просто нужен был секс и все. Но, видимо, Киссер решил по-своему.
— Тшш, — прошипел он мне прямо в губы, — не торопись.
— Ты хочешь, чтобы я лопнула от возбуждения?
Мое тело уже изнывало, оно требовало немедленной разрядки. Все нервы превратились в одну натянутую струну, готовую сорваться в любую секунду.
— Все так серьезно? — улыбнулся он, не прерывая поцелуя.
— Потом будешь ставить на мне свои эксперименты. Раздевайся!
— Сначала ты.
Киссер развязал пояс на моем пушистом халате, пробежался ладонями по теплой коже, которая чувствовала сейчас его слишком остро. Я невольно издала стон, который послужил сигналом к действию.
— Пожалуйста, — заскулила я просяще, понимая, что до кульминации мне нужно всего чуть-чуть. И если он будет во мне, это произойдет гораздо быстрее, чем от тактильного контакта
Меня просто развернули, дав опору в виде столешницы и…да! Именно тра…нули, как бы это грубо не звучало. Грубо, быстро и… бесподобно. Я потеряла счёт времени, восторгаясь в голос от того, что со мной творит Мэлс. А когда после бурного невероятно длинного оргазма я пришла в себя, я поняла, что прошло не больше пяти минут.
— Господи, надо делать это чаще, — проговорила иссохшими губами, справляясь с тяжёлым дыханием. Запахнула халат и сползла на пол.
— Ты хочешь сказать, что мне стоит чаще приезжать? — уселся мужчина рядом.
— Я хочу сказать, что мне нужно кого-то найти.
— Вообще-то звучит это не очень.
— Вообще-то мы с тобой разведены. Забыл?
— Помню. И не надо делать это основным поводом. Вообще-то тебе нужно о ребенке думать в первую очередь.
— Я и думаю, Мэлс. Ты же не думал, что я теперь всю жизнь так и буду сидеть в разведенках? — оперлась на его грудь затылком, смотря сквозь пространство, летая в своих мыслях.
— В смысле? Ты замуж собралась ещё раз?
— Здрасьте, приехали. Значит, ты думаешь о семье, а ты, Сашенька, будь добра, оставайся матерью-одиночкой.
— Меня эта мысль как-то не радует. Надеюсь, это не потому, что ты хочешь мне отомстить или вернуть.
— Поверь мне, это я хочу сделать в последнюю очередь, — я уткнулись носом в его плечо и сделала глубокий вдох, чтобы обновить воспоминания о его запахе в своих лёгких. И зачем этот мазохизм? Все кончено и теперь нужно двигаться дальше. У нас не может закончиться все хорошо. Это бывает только в сказках — долго и счастливо. А в них я перестала верить в детстве.