– Я… – А кто я? Кто я ей? – Меня зовут Маша.
Это ничего не должно было ей сказать, объяснить, и я видела, как Ирина непонимающе хмурится, а потом она как-то по-особенному внимательно всмотрелась в моё лицо, и я поняла, что разглядела синяки. Её взгляд метнулся на мужской пиджак на моих плечах, и она вдруг резко вздохнула. Я видела, видела, панику, мелькнувшую в её взгляде. Это была та самая паника, которую я видела каждый день в глазах своего отражения в зеркале.
Ирина вдруг засуетилась, сунула в руки сына ключи и попросила:
– Артём, открывай дверь. Иди.
Артём, любопытный ребёнок, совершенно беспечно таращил на меня глаза, он не был напуган, в отличие от меня и его мамы, ему всё было интересно. Он забрал у матери ключи и направился к подъездной двери, а Ирина вдруг схватила меня за руку.
– Пойдём.
Они жили на втором этаже. Мы поднялись по лестнице, а Ира так и держала меня за руку. Крепко и как-то перепугано. Оказавшись в прихожей, и заперев дверь, она сказала:
– Раздевайся.
Снимать с себя мне было нечего. Под пиджаком мужа на мне было надето лёгкое платье, а на ногах туфли на каблуках. Туфли были новые, на десятисантиметровом каблуке, купленные мне специально для юбилея Альбины Моисеевны. Я скинула их с ног, а вот с пиджаком вышла заминка. Я не знала, что с ним делать. Не вешать же на вешалку, где висела чужая одежда? Эта вещь казалась чем-то неуместным в этом доме.
– Кинь его в угол, – сказала Ира, а я поняла, что она всё это время наблюдала за мной. Затем махнула на сына рукой, который продолжал любопытствовать и лезть между нами.
– Мам, а кто это?
– Иди к себе в комнату, – сказала ему мать вместо ответа. – Ты хотел играть.
– Но, мам…
– Артём, иди, – с нажимом проговорила она, и мальчик не посмел ослушаться. Кинул на меня ещё один любопытный взгляд и скрылся за одной из дверей. А мы с Ирой остались стоять, разглядывая друг друга. Она в какой-то момент горько усмехнулась. – Синяки, платья с длинным рукавом даже летом, любимая кофта – водолазка. Как же всё знакомо.
Я нервно сглотнула, взяла и привалилась плечом к стене. Вспомнились слова из песни: держаться нету больше сил. Ирина, видимо, перепугалась, когда я начала заваливаться в бок, снова схватила меня за руку.
– Проходи и садись на диван. Как, говоришь, тебя зовут?
– Маша.
– Правильно, Маша, – суетливо кивнула она. – Мне кто-то говорил… Как ты меня нашла?
– Прочитала адрес на квитанциях… об алиментах. – Я выдохнула, сцепила руки. – Вы простите, я просто не знала, куда мне пойти. У меня никого нет в этом городе.
– Тебе нужен врач?
Я покачала головой.
– Нет. Я просто сбежала от него.
Ира смотрела на меня, и я видела по её глазам, насколько трудно ей даётся разговор со мной. Она то и дело морщилась, вздыхала и тёрла лоб.
– То, что сбежала, это правильно. Чем раньше, тем лучше. А Слава, как посмотрю, вообще страх потерял. – Ира кивнула мне. – У тебя синяки на лице.
Я машинально подняла руку и коснулась щеки. Пояснила:
– Я ударилась об угол дивана.
Ирина деловито покивала.
– Конечно. Так всё и бывает.
– Это правда. Он меня толкнул, и я полетела неудачно.
– Но это ведь ничего не меняет?