— Просто друг, мама. Что случилось?
Джесси хватается за сердце, изображая раненого солдата, но раздраженное выражение лица не соответствует игривому поступку — ни в малейшей степени. Слышу, как мама неодобрительно хмыкает. Не могу поверить, что он только что сделал, высокомерная задница. И ко всему остальному, с чем я должна иметь дело, теперь у меня есть дополнительный бонус — мама будет сходить с ума, что я слишком рано прыгаю в другие отношения.
— Мне звонил Мэтт, — категорически заявляет она.
Я отворачиваюсь от Джесси, пытаясь скрыть шок. Почему Мэтт позвонил маме? Черт! Я не могу говорить об этом в присутствии Джесси.
— Мам, можно я тебе перезвоню? Я в Кэмдене, здесь очень шумно. — Касаюсь плечами мочек ушей, когда чувствую, как взгляд Джесси впивается мне в спину.
— Да, просто хотела, чтобы ты знала. Он был само дружелюбие, мне это не нравится.
Похоже, она в ярости.
— Ладно, я позвоню тебе позже.
— Прекрасно, и помни, беззаботное веселье. — Она добавляет последнюю фразу, чтобы явно напомнить о моем статусе — каким бы он ни был.
Я поворачиваюсь к Джесси, обнаруживая выражение, которое, как я знала, увижу — очень несчастное.
— Зачем ты это сделал? — кричу я.
— Просто друг? Ты часто позволяешь друзьям трахать тебя до умопомрачения?
Опускаю плечи, сдаваясь. Постоянные перемены этого мужчины в вопросе наших отношений сжигают мне мозг. Он трахает меня; он заботится обо мне; он контролирует меня...
— Твоя миссия состоит в том, чтобы сделать мою жизнь как можно более сложной?
Его взгляд смягчается.
— Нет, — тихо отвечает он. — Прости.
Боже милостивый, неужели у нас прорыв? Он только что извинился за то, что вел себя, как задница? Сейчас я ошеломлена еще больше, чем тогда, когда он схватил мой телефон и поприветствовал маму, как старого друга. Он сам сказал, что нечасто извиняется, но, учитывая его нелюбовь к извинениям, он совершает много сумасшедших поступков, за которые стоит просить прощения.
— Забудь.
Вздыхаю и засовываю телефон в сумочку. Выхожу на улицу, направляясь к каналу. Через несколько секунд его рука обвивается вокруг моего плеча. У папы сейчас, наверное, уши разболелись от бедной мамы. Уверена, позже меня засыплют кучей вопросов. А что касается Мэтта... его игру я знаю. Скользкий червяк пытается умаслить родителей. Его ждет сильное разочарование. Теперь родители открыто его не любят, так как до этого мирились с ним ради меня.
***
Остаток утра и почти весь день мы бродим по Кэмдену. Мне здесь очень нравится. Разнообразие — это лучшее, что может предложить Лондон. Я могу часами бродить по мощеным улочкам рынков и лавочкам. Джесси потакает мне, пока я шныряю по торговым рядам, держась поближе и постоянно до меня дотрагиваясь. Я очень рада, что извинилась.
Мы идем через продовольственные ряды, и я больше не могу выносить жару. Здесь не особенно жарко, но из-за туристов и толкучки я чувствую, что задыхаюсь. Снимаю с себя сумочку и кардиган, чтобы обернуть им талию.
— Ава, у твоего платья пропал огромный кусок ткани!
Я с улыбкой оборачиваюсь и вижу, что он пялится на вырез платья. Что он сделает? Разденет меня и разрежет платье на куски?
— Нет, это такой дизайн, — сообщаю я, завязывая кардиган вокруг талии и надевая сумочку. Он разворачивает меня, подтягивая кардиган еще выше, пытаясь прикрыть обнаженную плоть.
— Может, прекратишь? — смеюсь я, вырываясь на свободу.
— Ты это нарочно? — рявкает он, кладя большую ладонь мне на спину.
— Если тебе нужны юбки до пола и джемперы с воротником под горло, то предлагаю найти кого-нибудь своего возраста, — бормочу я, когда он, крепко держа меня за руку, ведет сквозь толпу. За свою наглость я зарабатываю тычок под ребра. В следующий раз он наденет на меня паранджу.
— Сколько, по-твоему, мне лет? — недоверчиво спрашивает он.
— Откуда ж мне знать? — бросаю в ответ. — Не хочешь избавить меня от раздумий?