Он тяжело дышит мне в лицо и сердито смотрит, а затем прижимается губами к моему рту. Весь воздух из легких буквально испаряется, я начинаю извиваться в попытке освободиться. Что он делает? По правде говоря, я точно знаю, что он делает. Он собирается ударить по мне трах-напоминанием. Я в заднице.
Он сильнее прижимается губами, но я не отвечаю на поцелуй. Все время говорю себе, что это плохо, так чертовски неправильно. Мне будет еще больнее, если отвечу, я знаю, так и будет. В пол силы пытаюсь освободиться, но он издает низкий горловой рык, и сжимает мои руки. Мне некуда не деться. Своей твердой решимостью сломить меня, он серьезно мешает моим отчаянным стремлениям прекратить все это.
Он скользит языком по моей нижней губе, я по-прежнему не отвечаю, вздрагивая в попытке побороть реакцию, которую он вызывает у меня. Знаю, если он добьется своего, то это будет конец игры, поэтому я упрямо держу губы сомкнутыми, мысленно умоляя его отступить.
Когда он отпускает одну мою руку, я мгновенно хватаю его за бицепс, чтобы оттолкнуть, но это бесполезно. Он очень сильный мужчина, и притом очень решительный. Мои жалкие попытки освободиться не оказывают на него никакого эффекта.
Джесси крепко хватает меня за бедро, и я дергаюсь, но меня снова прижимают к столешнице. Я в полной западне, но все также вызывающе отвергаю его поцелуй, крепко сжимая губы. Я отворачиваюсь, когда он слегка отстраняется.
— Упрямая женщина, — бормочет он, прижимаясь губами к моей шее, на всем пути лаская и покусывая, добирается до моего уха продолжительными, влажными круговыми движениями и кусает за мочку.
Крепко зажмуриваюсь, умоляя себя не поддаваться его неотвратимому прикосновению. Впиваюсь ногтями в его напряженное предплечье, а губы плотно сжимаю из страха испустить возглас удовольствия. Его рука покидает мое бедро и медленно скользит по животу, к поясу шорт.
— Пожалуйста. Прошу, прекрати, — взываю я.
— Ты прекрати, Ава. Просто прекрати. — Просунув указательный палец под ткань, он медленно, нежно, размеренно проводит им слева направо, продолжая наступление своих губ на мое ухо и шею. От отчаяния я чуть не плачу.
От обжигающего трения колени подгибаются, все тело пронзает сильная дрожь. Слышу, как Джесси тихо и гортанно смеется, посылая вибрации по позвоночнику, и внизу медленно нарастает непрерывный ритм. Сжимаю бедра, перемещая ладонь от его предплечья к груди и совершенно безрезультатно отталкивая. Даже не знаю, к чему сейчас это беспокойство. Я в двух шагах от того, чтобы ему сдаться. Он упрямо подгоняет меня к страсти, а я сильно в него влюбилась — очень сильно. Мне кажется, что голова вот-вот взорвется, и не уверена, произойдет это от удовольствия или от смятения. Я так чертовски запуталась.
Когда его губы вновь касаются моих, я по-прежнему сопротивляюсь, изо всех сил стараясь отгородиться. Бедный мозг получает миллион различных команд: бороться, сопротивляться, согласиться, поцеловать, пнуть его коленом по яйцам.
А затем его рука погружается в мои трусики, пальцы раскрывают меня, вызывая во мне яростные всполохи электрических искр. Он ласкает клитор, очень нежно. Я вздрагиваю, мой рот открывается, и издаю крик удовольствия. Джесси в полной мере использует слабость моей воли, проникая языком мне в рот, исследуя и облизывая каждый уголок, его большой палец медленно кружит по моей горящей сердцевине. Я целую его в ответ.
— Отпусти мою руку, — тяжело выдыхаю я, напрягаясь.
Должно быть, он понимает, что я попалась, потому что со стоном освобождает мою руку и тут же хватает меня за затылок. Я обвиваю руками его шею, притягивая ближе к себе — вот так просто.
Бедрами он упирается себе в руку, увеличивая давление атаки на мой центр, и входит в меня пальцами. Внутренние мышцы крепко их сжимают. Я стону.
Он отстраняется, задыхаясь и тяжело дыша, глядя на меня из-под полуопущенных век затуманенными глазами.
— Я так и думал, — говорит он, еще выше подталкивая хриплым голосом мой нарастающий оргазм.
Он снова прижимается к моим губами поцелуем, и я соглашаюсь — на все. Я вновь раба этого прекрасного неврастеника. Сила воли покидает меня, а слабости выходят наружу.
Провожу руками по обтянутой пиджаком спине, погружаю пальцы в его темно-русые волосы, пока он продолжает мучительно медленные, контролируемые движения. Я готова расплакаться от радости и огорчения, но как могу сопротивляться этому? Мне никогда от него не убежать.
Теперь, когда я перестала бороться, движения его языка более спокойные и размеренные. Жар наших сомкнутых ртов кажется естественным и всепоглощающим. От нарастающей кульминации, угрожающей атаковать со всех сторон, бедра напрягаются, хватка в его волосах усиливается. Он понимает сообщение, усиливая поцелуй, движения его пальцев становятся все жестче, удовольствие сносит меня единым порывом, и я взмываю ввысь. В голове становится пусто, за исключением блаженства освобождения, проносящегося сквозь меня. Я кусаю его за губу. Он стонет. Святое гребаное дерьмо!
Движения его пальцев замедляются, и я отпускаю его губу из стиснутых зубов. Кажется, я чувствую привкус крови, но не могу открыть глаза, чтобы удостовериться. Так ему и надо.
— Вспомнила? — тихо шепчет он мне в губы. Я вздыхаю и приподнимаю отяжелевшие веки, встречаясь с зелеными глазами. Я не отвечаю ему; он знает ответ на этот вопрос. Но, как и всегда, я ничего и не забывала. Он не требует ответа. Просто наклоняется, нежно целуя меня в губы, я скольжу языком по его нижней губе, слизывая маленькую капельку крови, причиной которой стала я.
— У тебя из-за меня кровь.
— Дикарка, — выдыхает он, медленно вынимая из меня пальцы и засовывая их мне в рот. Джесси внимательно наблюдает, как я провожу по ним языком, и в уголках его губ играет улыбка. Он снова получил то, что хотел — меня, сдавшуюся ему.
Он усаживает меня на столешницу.
— Почему ты все время от меня убегаешь?
Он кладет руки по обе стороны от моих бедер и, подавшись вперед, изучающе всматривается мне в глаза.
Опускаю голову. Смотреть на него невыносимо. Что я могу сказать? Что влюбилась в него? Вероятно, мне так и следует поступить — он может испугаться и оставить меня в покое. Вместо этого я пожимаю плечами.
Джесси кладет указательный палец мне под подбородок и приподнимает голову, так что я вынуждена смотреть в его до боли красивое лицо.
Он выжидающе выгибает бровь.