— Кажется, я где-то слышал это имя. — Коул постукивает себя по подбородку. — Когда мы были маленькими и..
Я бью его в плечо, обрывая на полуслове. Ублюдку скучно, и он хочет из-за этого разрушать жизни.
Ни за что на свете я не стану следующей жертвой его социопатической скукоты.
— Я знаю, где она, — шепчу я так, чтобы только он мог слышать.
— Она? — повторяет Коул полусерьезным тоном.
— Да, она. — я поднимаю бровь. — Она ушла с Ронаном.
И с этим я ухожу.
Люди одним выстрелом убивают двух зайцев, я трех.
Во-первых, я заставил Коула заткнуться. Во-вторых, я вырвался из круга его и Эйдена социопатических наклонностей. В-третьих, я направил его гнев на этого ублюдка, Ронана.
Клянусь, самые лучшие идеи приходят мне в голову, когда я пьян.
По дороге я краду у какого-то парня стакан с алкоголем, выпиваю, потом краду еще один.
Они даже не протестуют. Никто не пытается остановить то, во что, черт возьми, я ввязываюсь. Никто не осмеливается ударить сына священника, чтобы научить его здравому смыслу.
Пошел ты, отец.
Где-то по пути я обнаруживаю, что направляюсь в сад. Музыка стихает, когда меня окутывает холод, но вместо того, чтобы привести в чувства, холод делает меня еще более пьяным.
Ночью, звездами, гребаным миром.
Ты отстой, мир. Ты действительно, действительно отстой.
Я выбрасываю стакан и направляюсь к небольшому крытому крыльцу в задней части дома. Подростки не бродят по окрестностям, потому что а) здесь холодно, б) Ронан сдерет с них кожу заживо, и в) я уже говорил, что здесь чертовски холодно.
Поэтому я удивлен, что обнаруживаю там кого-то. Она танцует, в ушах наушники, волосы развеваются за спиной.
Не кто-то.
Она.
Та, которую я не могу заполучить.
Единственная, которую я, блядь, не могу заполучить, но все равно ловлю себя на том, что все равно брожу и наблюдаю.
Ее платье длиной до колен, но обтягивает талию, подчеркивая линии мягких изгибов.
Она, напротив, готовая к действию и к любым сценариям, которые мой разум придумывает со сверхзвуковой скоростью.
Я должен уйти, и никогда не возвращаться.
Но вместо этого я делаю шаг к ней.
Я не могу ее заполучить, но это не значит, что я не могу с ней поиграть.
Любовь невозможна, но ненависть это открытая игра.
Глава 10
Кимберли