— Тебя беспокоила эта договоренность? — я спрашиваю. — Это все?
— Мне было все равно.
— Конечно, тебе было все равно. Вот почему ты ушла.
Она ничего не говорит, и ее молчание более болезненно, чем слова. Я думал, что теперь у меня иммунитет к боли. Оказывается, я чертовски неправ.
— И почему ты вернулась?
Она снова садится на диван и делает еще один глоток водки, на этот раз более изящно, так как у нее нет желания насытиться.
— Что бы ни случилось, ты мой сын, Ксандер.
— Чушь.
— Что ты только что сказал?
— Ты слышала меня.
— Послушай, Ксан, как твоя мать, я требую уважения.
— Бред, — говорит более сильный мужской голос позади меня.
Отец.
Это было быстрее, чем я думал. Он, вероятно, находился в доме отца Сильвер.
Он кладет свой портфель на стол и заходит, вставая рядом со мной.
— Ты слышала его.
— Льюис. — она улыбается. — Я ждала тебя.
— Я же говорил тебе никогда здесь не появляться.
— Подожди. — я смотрю между ними. — Вы виделись? Вы похожи на товарищей по чаепитию? Я думал, она в гребаной Бразилии или что-то в этом роде.
— Можешь оставить нас? — рука Саманты дрожит на крышке бутылки.
— Черт, нет, — говорю я.
— Просто иди, — Льюис жестом указывает за спину.
— Не могу в это поверить. — я пристально смотрю на нее. — Ты здесь из-за него, а не из-за меня?
Она постукивает по крышке бутылки, сохраняет прежнюю позу, но ничего не говорит.
Я усмехаюсь, выходя из комнаты, но не ухожу. Я прячусь за углом и делаю то, что делал в детстве, подслушиваю ссоры родителей, надеясь, что они скоро закончатся.
Когда они не ссорились, я шёл к Ким, потому что она была единственной, кто избавляла меня от хаоса. Она все еще продолжает.
— Какого черта ты здесь делаешь, Саманта? — Льюис дергает за галстук.
— Ты не отвечаешь на мои звонки.
— Это потому, что я не хочу. Пойми намек.
— Ты не можешь игнорировать меня, Льюис.